На прошлой неделе в Бангкоке состоялся ежегодный саммит форума Азиатско-Тихоокеанского экономического сотрудничества (АТЭС). В текущих обстоятельствах России на саммите удалось сделать даже больше, чем можно было ожидать: возможность кооперации с наиболее перспективным новым экономическим регионом мира сохраняется, а сама РФ в естественно «многополярном» АТЭС остается важной составляющей форума — и ее планы по региональной диверсификации экономики могут быть вписаны в «постковидное» восстановление макрорегиона.
В разнообразии азиатско-тихоокеанской экономической кооперации идеи первого вице-премьера РФ Андрея Белоусова, представленные АТЭС, оказались весьма кстати
Фото: AP
В разнообразии азиатско-тихоокеанской экономической кооперации идеи первого вице-премьера РФ Андрея Белоусова, представленные АТЭС, оказались весьма кстати
Фото: AP
Ежегодный саммит АТЭС, в 2022 году проходивший в Таиланде, по стечению обстоятельств оказался особенно актуальным для многих сторон, заинтересованных в экономическом развитии Азиатско-Тихоокеанского макрорегиона. Для части высокопоставленных представителей государств, включая госсекретаря США Энтони Блинкена, вице-президента США Камалу Харрис и главу КНР Си Цзиньпина, саммит стал де-факто продолжением саммита G20 на Бали. При этом, если саммит «двадцатки» с российской стороны готовил МИД РФ, то в Бангкоке российскую делегацию возглавлял первый вице-премьер Андрей Белоусов. Саммиты АТЭС традиционно реагируют на мировые события, формально не вписанные в его повестку, поэтому видимой частью сюжета была реакция стран АТЭС на военную операцию РФ на Украине. В итоговой декларации (с пометкой о том, что вопросы безопасности не являются предметом обсуждений АТЭС) формулы осуждения действий РФ остались достаточно жесткими (с присоединением к решениям Генассамблеи ООН от 2 марта 2022 года), документ указывает и на наличие более радикальных взглядов и подходов и к самой ситуации, и к вводимым сторонами в ее ходе санкциям. Достаточно жесткой была и позиция Таиланда — страны—хозяина саммита АТЭС, передавшего это место на 2023 год США; по данным “Ъ”, жестче «средней» в этом вопросе была и позиция Японии, нейтральной — позиция КНР.
Тем не менее попыток изоляции РФ в рамках АТЭС де-факто не было, и это значимое достижение: азиатско-тихоокеанская экономическая кооперация — одна из крайне важных в ближайшие годы тем для внешнеэкономической политики РФ (страна вступила в АТЭС в 1998 году).
Тем более это важно было в контексте заявленной повестки бангкокского саммита: базовым «краткосрочным» предметом обсуждения была общая стратегия скоординированного в рамках АТЭС выхода из ситуации, сложившейся в результате пандемии COVID-19. Специализация АТЭС как в первую очередь форума для снятия барьеров для инвестиционных потоков и торговли для РФ в свете спровоцированной санкциями в результате военной операции на Украине переориентации ее внешней торговли более чем уместна. Внутри же самого АТЭС три выдвинутых Таиландом текущих лозунга («открытость», «соединенность», «баланс») стоит рассматривать в том числе как способ альтернативного «западной» модели «постковидного» роста. Макрорегион на нее обречен, по крайней мере азиатские страны АТЭС с точки зрения среднесрочной динамики ВВП — потенциальные мировые лидеры и центры прибыли. Но текущие проблемы роста в КНР, глобальная инфляция и рост протекционизма делают регион уязвимым. При этом с точки зрения оценки рисков АТЭС позиция РФ сейчас выглядит более алармистской, чем в среднем,— само сообщество сейчас больше волнуют возможные проблемы экономического «перегрева» региона, которые также вероятны.
При этом АТЭС в коллективной риторике склонно к альтернативным определениям основных процессов в будущей экономике. Так, обращало на себя внимание фактическое отсутствие аббревиатуры ESG в документах АТЭС — при явной заинтересованности в экологических и социальных темах: они обозначены как BCG — Bio-Circular-Green-программы с иными, чем в ЕС и США, акцентами. Несколько иначе, чем обычно на мировых форумах, в документах АТЭС рассматривается и проблема продовольственной безопасности, и тема инклюзии женщин. Да и основные темы саммита — восстановление глобальных цепочек стоимости, поддержка МСП, технологические трансферы и цифровизация — рассматриваются чуть иначе, поэтому выступления Андрея Белоусова на встречах АТЭС оценивались как важные. В целом же АТЭС выглядит ближе к предполагаемым российским «идеалам многополярности», чем вообразимые альтернативы. Учитывая же, что для России азиатское направление в торговле выглядит сейчас предельно значимым для поддержки собственной экономики, итоги саммита АТЭС для РФ, видимо, даже лучше, чем итоги G20.