В египетском Шарм-эш-Шейхе завершилась ежегодная климатическая конференция ООН (COP27). Главный ее итог — создание фонда компенсации беднейшим развивающимся странам потерь от необратимых изменений климата. По части снижения выбросов парниковых газов в мире прогресс менее заметен — резолюция конференции по сути повторяет формулировки прошлогоднего саммита в Глазго. Россия добилась неявного упоминания в этом заявлении атомной энергетики в качестве одного из вариантов решения климатических проблем.
Фото: Peter Dejong / AP
Фото: Peter Dejong / AP
Ежегодная конференция ООН по изменению климата в 2022-м (Шарм-эш-Шейх, 6–18 ноября) вновь не уложилась в отведенные две недели и, затянувшись более чем на сутки, завершилась лишь утром 20 ноября. Основные споры делегатов развернулись вокруг финансового трека «Потери и ущерб» и формулировок финального заявления.
Поясним, что под потерями и ущербом понимаются необратимые последствия изменения климата – как утрата государствами части территории или разрушение инфраструктуры и экосистем.
До сих пор климатическое финансирование в основном касалось вопросов сокращения выбросов парниковых газов или адаптации к изменению климата. Развивающиеся же страны (считающие себя в меньшей степени ответственными за изменение климата) много лет говорили о необходимости компенсации им и «прямых убытков» — и именно на СОР27 фонд для возмещения таких потерь и ущерба в итоге был создан.
Деньги в этот фонд развитые страны будут вносить добровольно. Использовать собранное смогут «развивающиеся страны, особенно уязвимые к различным последствиям изменения климата» (такая формулировка была принята с тем, чтобы претендовать на средства фонда могли только наиболее бедные и уязвимые страны из числа развивающихся (то есть, к примеру, не Китай или Саудовская Аравия). Обещания предоставить финансирование для фонда дали в том числе Австрия, Бельгия, Дания, Канада, Новая Зеландия, Франция, ФРГ, Шотландия.
За две недели конференции было объявлено и о ряде других инициатив: пополнении иных климатических фондов, запуске международных программ финансирования энергетического перехода (инвестиции в возобновляемые источники энергии, поддержка работников сектора ископаемого топлива) в ЮАР, Индонезии и Вьетнаме.
Кроме того, более $2 млрд обещаны странам Африки на восстановление плодородия земель и водоснабжение.
Среди неформальных итогов COP27 — возобновление климатического диалога между США и Китаем (был прекращен после визита спикера Палаты представителей Нэнси Пелоси на Тайвань в августе), а также обещания недавно избранного президента Бразилии Лулы да Силвы сохранить влажные тропические леса Амазонии.
При этом в части снижения выбросов климатический саммит сложно назвать успешным. Финальная формулировка по ископаемому топливу лишь повторяет прошлогоднюю — речь идет о постепенном сокращении использования угля и отмене неэффективных субсидий на ископаемое топливо. Более амбициозные инициативы, как предложения Индии и ряда других стран упоминать в этом контексте не только уголь, но и газ, или выйти на глобальный пик эмиссии газов уже к 2025 году, в финальную резолюцию не попали. «В результате основная инициатива по снижению выбросов переходит на уровень стран, регионов и бизнеса»,— сказал “Ъ” глава климатической программы WWF России Алексей Кокорин.
Отметим, что в финальную ночь конференции представители России высказывались резко против сокращения использования всех видов ископаемого топлива, приведя довод, что это может усилить энергетический кризис.
Также, по их мнению, каждая страна может самостоятельно решать, как сокращать выбросы,— для РФ важным остается их поглощение лесами и иными экосистемами. В финальной версии решения СОР27 кроме возобновляемой упоминается и «низкоэмиссионная» энергетика (речь прежде всего идет об атомной энергетике), что было крайне важно для России, продолжающей настаивать на принципе технологической нейтральности. Впрочем, по мнению Алексея Кокорина, это дополнение вряд ли имеет большое значение, по его словам, «в отличие от ископаемых видов топлива или возобновляемых источников подобные упоминания в финальном тексте конференции ООН вряд ли станут сигналом для инвесторов, так как во всем мире основным инвестором АЭС все равно выступает государство».