Смотреть фильмы по мотивам модных фантастических комиксов или, того хуже, фильмы, поставленные самими рисовальщиками таких комиксов, — дело муторное, тоскливое. Как правило, это самовлюбленные, выморочные, презирающие саму специфику движущихся картинок опусы. Апогея такая сектантская эстетика достигла в нечленораздельных притчах о космических тираниях "Бункер отеля 'Палас'" (Bunker Palace Hotel, 1989) и "Луна Тико" (Tykho Moon, 1996), фильмах 54-летнего Энки Билаля, югослава, в детстве вывезенного родителями во Францию, а ныне — самого известного в Европе рисовальщика. В его третьем по счету обращению к режиссуре, фильме "Бессмертные: война миров" (Immortel, 2004, ****) случилось почти что чудо. Холодный, сухой мир, населенный мутантами, изуверами из транснациональных корпораций и одинокими бунтарями, ожил. Дурацкие футурологические картинки обрели спокойную и страшную красоту. Наверное, эту, ни в какие ворота не лезущую историю о египетских богах — Горе, Анубисе и Басте, прилетевших в Нью-Йорк ни больше ни меньше, как на невидимой землянам пирамиде, следует назвать "киберпанком". Но, несмотря на поверхностное сходство сюжетных линий или образов раскинувшегося на трех уровнях Нью-Йорка 2096 года с иными образцами жанра, это не "Матрица" и тем более не "Пятый элемент". Прежде всего потому, что Энки Билаль даже не пытается расставить какие-либо смысловые акценты. Здесь нет борьбы Добра со Злом, нет никаких носителей вселенской мудрости, никаких спасителей человечества, одним словом, никакой метафизики из супермаркета. То есть метафизика, конечно же, есть, но она не разжевана, а сублимирована в графические образы редкой красоты, и, чего в "фильмах-комиксах" не бывает почти никогда, они не однообразны, не приедаются уже через пятнадцать минут. Зато есть дыхание древних, хтонических, пахнущих землей и кровью мифов. Энки Билаль ни разу не поддался искушению опостылевшей клиповой эстетики: фильм развивается не то чтобы медленно, но в ритме "нормального" кино. Сюжет, если его пересказывать словами, напоминает горячечный бред, но этот бред принимаешь без напряжения, почти мгновенно, как сказку: настолько убедительна "картинка". Баст и Анубис играют в карты на борту летающей пирамиды, ожидая, удастся ли Гору найти подходящее мужское тело для воплощения и подходящее женское тело для зачатия наследника. Тяжеловесные, мускулистые, медлительные тела египетских богов. Выпавший из космического "столыпинского вагона" бунтарь Никополь летит с оторванной ногой над мегаполисом, в то время, как закадровый голос декламирует нараспев "Падаль" Шарля Бодлера. В баре, где обсуждают свои невнятные, но, безусловно, противоестественные планы сильные мира сего, напоминающие больных, только что перенесших трепанацию черепа, появляется не изуродованное гримом прекрасное лицо героини Шарлотты Рэмплинг, манипулирующей судьбой девушки с синими волосами. Кто, что, зачем, почему: все эти пустые вопросы отступают на двадцать пятый план. "Арсен Люпен" (Arsin Lupin, 2004, **) Жан-Поля Саломе — попытка вернуться к истокам авантюрного кинематографа, бульварным романам начала ХХ века о джентльмене-грабителе. Режиссер справился с этой задачей в меру своих сил, не постыдно, но в фильме не хватает главного: наивного обаяния фильмов "плаща и шпаги" былых времен. Вроде бы герои делают все, что предписано жанровыми рецептами. Люпен крутит щегольские усики и непостижимым образом избавляет светских дам от ожерелий прямо средь шумного бала. Графиня Калиостро ловко скрывает свой настоящий возраст: лет этак 500. Таящиеся в монастырских подземельях истовые католики-роялисты с лицами импотентов и онанистов подстраивают героям безвыходные ловушки, но сами же в них и попадают. Чрезмерной внятности от фильма такого рода никто требовать не вправе. Ну, выкладывает на какой-то карте Люпен три похищенных им распятия и догадывается, где искать четвертое: главное же, не понять, зачем они ему сдались, а сопереживать обаятельному авантюристу. Но та же неопределенность сюжета, которая стала козырем "Бессмертных", "Арсену Люпену" на пользу не идет. Люпен должен отомстить за некогда убитого почти что на его глазах папочку. Образы схватки отца с типами в черных капюшонах и многозначительные разговоры о его судьбе возникают столь часто, что в какой-то момент начинаешь выдумывать собственные версии. Может, папочка вовсе и не умер, а стал вот этим, скользким, порочным агентом клерикалов. Может, графиня Калиостро — мама Люпена. Или нет: наверное, благородная, юная героиня, сыгранная Евой Грин, звездой "Мечтателей" Бертолуччи, соперница Калиостро, на самом деле сестра Люпена. В общем, по фильму разбросано столь много намеков на родство героев, что занимательная идея тотального инцеста безнадежно отвлекает от простых и внятных приключений.
