В Музее сновидений Зигмунда Фрейда по-своему отметили 200-летие Ханса Кристиана Андерсена. Великому сказочнику посвятили выставку Димы Мишенина и дизайнерской студии "Doping-Pong" "Нехороший мальчик". В сказочную атмосферу арт-комикса погружалась АННА ТОЛСТОВА.
Дима Мишенин, например, обнаружил у Андерсена кроме лежащей на поверхности педо- или гомоэротики нечто, как говорят культурные люди, парадигматическое и посвятил свой проект еще и Пьеру Паоло Пазолини с Джанни Версаче, павшим жертвами таких же обворожительных амурчиков. Поэтому зал Музея Фрейда аранжировали как реальное место преступления: дверной проем был перекрыт полосатыми ленточками, на полу повсюду остались крохотные кровавые следы и валялись перья. При входе пара ангелочков младшего школьного возраста, в костюмах с крылышками и дьявольскими рожками, раздавала публике свежий номер "Лимонки", где опубликована первая часть комикса про "Нехорошего мальчика", а с самими оригиналами — оцифрованными карандашными картинками размером с обложку для CD — можно было ознакомиться непосредственно в зале. Старую сказку рассказали на новый лад: поэт оказался среднестатистическим киношным интеллектуалом с сигаретой в мундштуке, а мальчик — андрогинным тинейджером в обтягивающих шортиках и маечке, вооруженным гвоздеметом из популярной в 1990-е компьютерной стрелялки "Quake". Комикс выполнен в фирменном димамишенинском стиле, который сам автор определяет как "digital petting — 100-процентный коктейль из цифровой живописи и цифровой любви". Этот стиль известен широкой публике по афишам спектакля "Кракатук" Андрея Могучего, а публике более изысканной — по рекламе ресторана "Акварель" или "Охта-парка", журналам вроде "Ома", "Птюча" или "Jalouse" и даже арт-порно альманаху "Richardson". Изысканная клубная публика в возрасте до тридцати как раз и преобладала на вернисаже. Это, собственно, и есть фокус-группа, которой адресован дизайн "Doping-Pong". Стиль здесь равен мессиджу: молодым быть легко, красиво и модно, а кто не с нами — тот получай из гвоздемета. В этом стиле тоталитарной инфантильности эстетика брежневского плаката "для юношества" смешана с комиксом и веб-дизайном, а ностальгия по пионерлагерю с добрыми мультиками и страшилками шепотом на ночь — с категорическим нежеланием вылезать из клуба или сети в скучный взрослый мир. Мироощущение, очень понятное человеку, счастливое детство которого пришлось на конец застоя, а туманная юность — на перестройку и последующее нестроение. Так что "Нехороший мальчик" — это в каком-то смысле история про больших нехороших дядь, которые пришли и все испортили. Наверное, что-то в этом роде думают и национал-большевики — иначе чего бы им интересоваться искусством для золотой клубной молодежи.