процесс
Вчера Рязанский облсуд продолжил рассмотрение дела по иску об отмене итогов прошлогодних губернаторских выборов. Перед судом выступила предпринимательница Наталья Сучкова, из-за которой, собственно, и начался скандал, обернувшийся в итоге судебным иском об отмене результатов голосования.
Скандал с финансированием рязанских выборов начался после того, как основатель холдинга "Кротберс" Наталья Сучкова 14 февраля подала в Советский райсуд Рязани иск к Георгию Шпаку по поводу неисполнения им условий соглашения, заключенного во время избирательной кампании. По словам истицы, в марте 2004 года господин Шпак получил от нее 48 млн руб., пообещав в случае победы сделать ее вице-губернатором и согласовывать с ней кадровые назначения, но затем отказался выполнять эти обязательства. Глава области заявил, что "никаких денег не касался". 4 марта госпожа Сучкова свой иск отозвала, но с иском об отмене результатов губернаторских выборов в облсуд обратился депутат Госдумы Игорь Морозов, проигравший Георгию Шпаку во втором туре выборов. 7 апреля Наталья Сучкова снова подала иск к господину Шпаку, но уже по вопросу о взыскании суммы по договору займа.
На вчерашнее заседание Наталью Сучкову вызвали по ходатайству представителя Игоря Морозова Александра Сидякина. Свидетельница в подробностях рассказала о том, как давала Георгию Шпаку деньги. По словам госпожи Сучковой, как только началась избирательная кампания, ее "пригласили на встречу", где были "Шпак и определенные люди, которые работали в администрации Полтавченко (Георгий Полтавченко, полпред президента в Центральном федеральном округе.—Ъ) и президента". Правда, уточнять, кем именно были эти "люди", свидетельница не стала. На встрече, которая состоялась "27 декабря 2003 года в ресторане напротив Госдумы", обсуждалось, "как помочь Георгию Шпаку с выборами в Рязанской губернии, подобрать определенных людей", и говорилось о финансировании. Госпожа Сучкова призналась суду, что "решила помочь Георгию Шпаку с тем условием, что он будет проводить нормальную экономическую и инвестиционную политику".
Как утверждала предпринимательница, кандидат Шпак обратился к ней "как к физическому лицу с просьбой занять на два-три месяца $2 млн": "3 марта (2004 года.—Ъ), перед тем как передать ему самую крупную часть, я потребовала у него расписку". После чего был подписан "договор о намерениях", причем при свидетелях.
Рассказала госпожа Сучкова и о некоей фирме "Аэрософт", с которой в феврале этого года был подписан акт о "переуступке долгов" Георгия Шпака. Однако этой компании предпринимательница передала лишь копии расписок, потому что подлинники намеревалась отдать только после того, как "будет сделан последний платеж". Из показаний госпожи Сучковой следовало, что к фирме "Аэрософт" имел отношение представитель Георгия Шпака в суде Сергей Мозер. "Шпак дал указание Мозеру в течение месяца снять все долги,— заявила свидетельница.— Если бы долг был снят, я бы в суд не пошла". При этом госпожа Сучкова заметила, что "Мозер неоднократно просил не давать показания или дать в пользу Шпака". Господин Мозер тут же заявил судье, что не имеет никакого отношения к фирме "Аэрософт" и никаких разговоров о погашении долга с Натальей Сучковой не вел.
Господин Мозер также поинтересовался у свидетельницы, действительно ли она просила Георгия Шпака баллотироваться в губернаторы. "Я бы лучше сама баллотировалась",— отрезала госпожа Сучкова. А когда Сергей Мозер поинтересовался, почему Георгий Шпак уволил ее из предвыборного штаба, свидетельница громко сказала, что ее никто не увольнял, потому что сделать это было просто невозможно: "Я слишком дорогое, у него денег не хватит, чтобы меня нанять".
Между тем госпожа Сучкова не смогла подтвердить, что переданные ею губернатору деньги тратились им на предвыборную кампанию. Соглашения, где было сказано, что в случае победы господин Шпак должен назначить ее вице-губернатором, у госпожи Сучковой при себе не оказалось. Зато предпринимательница принесла в суд подлинники договора займа и расписки Георгия Шпака в получении денег. — Я думаю, что показания Сучковой роли не играют,— заявил Ъ Сергей Мозер.— Это отдельный гражданско-правовой спор, не имеющий отношения к выборам и к иску Морозова.