Криминальное месиво

В прокат вышел кинопродукт режиссеров Брайана Уоткинса и Дмитрия Головина «Пошумим!» (Rattled!), который Михаил Трофименков счел фильмом в жанре «Тарантино категории Z».

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Настоящий нерв в этой как бы черной как бы гангстерской как бы комедии появляется только тогда, когда на экран врывается крестный отец русской наркомафии в Лас-Вегасе Федор Грин в исполнении Павла Д. Лычникова. Лычников не то чтобы большой актер, но профессионал, за спиной у которого свыше сотни ролей, включая роли в «Войне Чарли Уилсона», «Индиане Джонсе и Королевстве хрустального черепа» и «Звездном пути». Грубо говоря, профессиональный голливудский русский, пьющий водку прямо из самовара. В «Пошумим!» он, впрочем, цивилизованно высасывает литр беленькой из горла. Но его король кокаина с лицом люберецкого гопника начала девяностых годов точно так же подавляет своим присутствием мелкотравчатых экранных бандитов, как любой крепкий ремесленник подавляет расслабленных ребятишек-актеров, решивших поиграть в бандитов.

Крупнейший киносайт IMDB, неспособный сообщить ничего вразумительного о русском сорежиссере фильма Дмитрии Головине, которого, очевидно, не следует путать с известным баскетболистом, одновременно красочно расписывает жизненный путь Павла Д. Лычникова. Путь актера, прилетевшего в Америку по всем канонам эмигрантской мифологии с пятью долларами в кармане и пятью английскими словами на языке, пролег от Брайтон-Бич и Гарлема до Голливуда. Своего рода метафора жанровой природы фильма «Пошумим!», зависшего где-то на полпути от эстетических предпочтений брайтонбичевцев девяностых до хмурых задумок калифорнийских продюсеров далеко не первого ряда замутить что-то а-ля ранний Квентин Тарантино.

Впрочем, «а-ля» — это слишком интеллигентно сказано. Уоткинс и Головин бесстрашно передирают мотивы великих криминальных фильмов Тарантино, столь же бесстрашно опошляя их. Если в «Криминальном чтиве» фигурировал богоизбранный киллер в исполнении Сэмюэля Л. Джексона, то в «Пошумим!» в банду неумех-гангстеров затесался свежеиспеченный священник Элиот (Николас Д’Агосто). «Ботаник» в отутюженной рясе тоже в самые неподходящие моменты цитирует Библию, но больше всего боится, что его мамочка, вернувшись домой, надерет ему уши за беспорядок в доме.

Под беспорядком в доме подразумеваются обильные пятна крови и куда-то запропастившийся отрезанный язык персонажа, которого Элиот со товарищи похитили по ошибке, не разобравшись в невнятных инструкциях, присланных им Федором. Инструкции, заметим, отнюдь не более невнятны, чем сам сценарий фильма.

Чтобы понять, откуда взялся мотив языка, отрезанного у заложника нервным гопником Гусом (Гойя Роблес), к гадалке ходить не стоит. Кто же не помнит сцену отсечения уха у заложника-полицейского в «Бешеных псах» того же Тарантино. Вот только членовредительство, выглядевшее у Тарантино монструозным и величественным ритуалом, у авторов «Пошумим!» не вызывает ничего, кроме искреннего, физиологического отвращения. Отвращения, которое достигает почти космических высот, когда отсеченный язык начинает в буквальном смысле слова путаться под ногами у персонажей.

При этом, очевидно, изначальный замысел авторов был наивен и обманчиво прост: снять криминальную комедию о банде идиотов. Идиот Федор вытаскивает идиота Вульфа (Джаред Абрахамсон) из тюрьмы для организации похищения. Вульф, которому не терпится в рабочее время покувыркаться с очаровательной китаянкой Харпер (Джессика Ван), перепоручает дело идиоту Гусу. Гус, в свою очередь вербует идиота Элиота. Элиот привлекает к делу своего дедушку-снайпера Кинга (Уильям Фредерик Найт), сенильного ветерана Вьетнама.

Идея посмеяться над вьетнамским ветераном полвека спустя после конца самой кровопролитной в новейшей истории Америки войны сама по себе не кажется вполне этичной. В отличие от, скажем, Ирака, это была не карательная операция, а реальная национальная трагедия. Ну ладно. Дедуля раскатывает на детском скутере, вечно забывает поставить верную винтовку на предохранитель и не выходит из дому без каски.

Откуда взялась каска, очевидно. Авторы стащили ее с головы безумного композитора из гениальной комедии Мела Брукса «Продюсеры» (1968), сочинившего худший мюзикл в истории «Весна для Гитлера». Когда же Кинг, единственный раз за фильм точно попав в цель, причем, естественно, вовсе не в ту, в которую намеревался попасть, удовлетворенно делает зарубку на прикладе, приговаривая «пятьдесят первый», остается только развести руками. Дмитрий Головин, безусловно, учился в советской школе и запомнил новеллу Бориса Лавренева «Сорок первый»: под таким номером шел у красногвардейки Марютки застреленный ею «беляк».

В общем, название фильма «Пошумим!» себя вполне оправдало. Ну пошумели Уоткинс с Головиным, поорали всласть, пролили на зрителей литры клюквенного сока, водки и блевотины, пожонглировали отрезанными ушами. А ощущение от фильма остается как от дурного похмелья после пошедшей вкривь и вкось вечеринки с мордобоем: а что это вообще такое было?