«До церемонии никто не знает, кто победил»

Раймон Лоретан стал президентом Grand Prix d’Horlogerie de Geneve (GPHG) в 2018 году. Политик, бизнесмен и дипломат, побывавший послом в Сингапуре и Брунее, а потом генеральным консулом в швейцарском консульстве в Нью-Йорке, он знает толк в переговорах, решителен и при этом осторожен в суждениях. Конкурс, который давно называют «часовым Оскаром», он всерьез намерен превратить в главное и самое авторитетное профессиональное соревнование в мире.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

— Вы возглавили Grand Prix d’Horlogerie de Geneve четыре года назад. Чего вам удалось добиться, а что не получилось?

— Я бы не стал выделять себя, ведь работу мы выполняем все вместе. Но чем я горжусь, так это открытием Академии. В 2019 году мы только начали обсуждать эту идею, а через год ее уже реализовали. По сути, нам удалось изменить систему отбора участников конкурса, дав широкие права нашим академикам со всех концов света. Сегодня их уже 550, а к 2025 году я хотел бы, чтобы их число выросло до тысячи.

— Но Академия важна не сама по себе. Чему она служит?

— Создание Академии дает нам по крайней мере три преимущества. Первое из них — беспристрастность. Раньше нас могли подозревать в предвзятости, но сегодня, как мне кажется, мы очевидно беспристрастны. Учитывая количество голосующих, никакие пристрастия не повлияют на результат. Второе — международный охват премии. Я говорю не только о тех, кто голосует, но и о самих часах. Да, так уж исторически сложилось, что большая часть из представляемых тут часов — швейцарские. Но необходимо, чтобы и зарубежные часовые производители чувствовали себя комфортно на нашем Гран-при. Наконец, третье — чувство общности.

Мне хотелось бы, чтобы как можно больше часовых компаний участвовало в нашем конкурсе, исходя из чувства солидарности к часовому делу и нашей индустрии в целом.

— GPHG называют «часовым Оскаром». Но, как мы прекрасно знаем, на кинематографическом «Оскаре» иностранным картинам отведено очень мало места — им доступна всего одна номинация. Почему же швейцарцы настолько гостеприимны, что приглашают французов, немцев, китайцев, японцев, русских?

— Поймите, я же в прошлом был дипломатом. И в часовом деле я придерживаюсь той же открытости, что и сама Швейцария во внешней политике. Это нейтральность, универсальность и солидарность. К тому же я считаю, что честная конкуренция со стороны иностранцев не повредит швейцарцам, даже наоборот, пойдет им на пользу.

— С того момента, когда вы пришли в часовой мир, вам постоянно приходится бороться с эго больших часовых марок. Многие из них по-прежнему отказываются от участия в GPHG.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

— Мы выдвигаем общую концепцию, общее видение нашего проекта. И это уже дело часовых домов, как на него реагировать и как под него подстраиваться. Мы никому ничего не навязываем.

— Но как сделать так, чтобы дезертиры вернулись к вам?

— Не нужно никого заставлять или стыдить. Это ни к чему хорошему не приведет. Нужно продолжать работать и развивать наш проект, менять его. Просто дайте нам время, оно нужно любому проекту. Посмотрим, как проявит себя новое поколение, для которого мы открываем специальные школы. Мы будем работать над повышением уровня знаний о часовом деле среди молодежи. Уверен, к этой инициативе подключатся и другие. Когда мы приезжаем в другие страны, мы требуем от наших зарубежных партнеров, чтобы один день был непременно посвящен молодым посетителям.

— GPHG очень много путешествует. Выставка Гран-при дважды была в России — в Москве и Санкт-Петербурге. Как вы выбираете направления для ваших поездок? Это самые процветающие рынки сбыта для швейцарских часов?

— В некоторых случаях мы действительно отправляемся туда, где клиенты хорошо знакомы со швейцарскими марками, где у нас хорошие связи. А иногда, напротив, мы едем в те страны, где нам только предстоит знакомить широкую публику со швейцарскими часами. За год мы можем организовать всего 3–4 выставки. К тому же нам нужен партнер в стране, куда мы захотим поехать. Тот, кто нас примет, кто все организует, кто возьмет на себя обязательство провести выставку длиной в 45 дней в месте, которое привлечет достаточное количество заинтересованных в часовом деле посетителей, кто придумает интересную программу и кто, наконец, все это профинансирует. Найти такого партнера не так просто.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

— Вопрос, который меня волнует уже давно. Я не понимал этого, даже когда был в жюри. Как часовые марки узнают, что им нужно отправить своего представителя в Женеву для получения награды?

— До церемонии никто не знает, кто победил. Даже я. Эта тайна известна только трем-четырем людям, которые занимаются организацией вечера. Те, кому мы звоним и кого приглашаем в Женеву, не знают, что они победили. Они могут только надеяться на то, что, раз их пригласили, их имя есть в одном из конвертов. Но само приглашение ничего не значит.

Беседовали Алексей Тарханов и Кирилл Сарханянц