«Мы завоевали черный пояс в материалах»

Матиас Бютте руководит отделом технических разработок Hublot. Это опытнейший часовой инженер. В его послужном списке — Vacheron Constantin и Franck Muller, он был одним из создателей знаменитого бюро BNB Concept, разрабатывавшего механизмы для многих часовых марок. Матиас Бютте рассказал о том, как в Hublot были созданы революционные материалы: сверхпрочное золото Magic Gold и цветная керамика.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

— Одно из сокровищ Hublot — знаменитый сплав Magic Gold. Как он появился?

— Сверхпрочное золото было для часовщиков несбыточной мечтой, чем-то вроде философского камня.

Обычное 18-каратное золото прекрасный материал, но оно слишком мягкое, непрочное. Создатель Hublot Жан-Клод Бивер сказал: «Я хочу такое золото, которое невозможно поцарапать». Что такое обычное золото 18 карат, которое используется для часовых корпусов? Это сплав, в котором есть три четверти чистого золота и одна четверть другого металла. Мы начали испытывать разные металлы, чтобы увеличить прочность золота, это заняло у нас год, но мы не очень-то продвинулись. И тогда мы решили заменить дополняющий металл керамикой.

— Вы сделали керамику на основе золота?

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

— Не совсем, просто мы решили, что в сплаве последняя четверть будет не металлом, а керамикой. В килограмме Magic Gold 750 граммов чистого золота и 250 граммов керамики. Керамика как губка, под давлением и при определенной температуре мы впрыскивали в нее золото. Так получается Magic Gold. Остается только нарезать из него корпуса. Кстати, тоже сложность, потому что материал слишком прочен. Мы хотели бы делать больше, но можем произвести не более 30 корпусов в месяц.

— Сколько времени заняли разработки нового материала?

— В 2012 году мы начали работать над Magic Gold, а в 2014-м выпустили наши первые модели. В тот год Hublot, считайте, завоевала черный пояс в материалах. Это настоящее «art of fusion». Никто не ждал такого от Hublot, и мы решили, что нам не стоит останавливаться на достигнутом.

— И вам удалось создать керамику ярких цветов? До вас этого никто не мог сделать.

— Мы вступали в партнерство с Ferrari и, конечно, тут же захотели сделать красную и желтую керамику в цветах Ferrari. Первое, что мы сделали, это пошли к главным мастерам по керамике в мире — это корейцы и японцы. Мы сказали специалистам: «Здравствуйте, нам нужна красная керамика и еще желтая керамика». И они славно посмеялись, потому что считали, что это совершенно невозможно. И, кстати, остается невозможным. Но для них. Не для нас!

— В чем была проблема, почему цвета в керамике были недостижимы?

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

— Привычная керамика была черной. Сделать черный цвет красным или желтым невозможно по определению. Это как живопись, не зря же холст у художников белый. Поэтому мы сразу начали с другой керамики, белой. Мы решили, что мы используем оксид циркония, который тяжелее по весу, но легче обрабатывается. Затем мы надеялись добавить в эту керамику цвет, пигменты. Пигменты, которые сопротивляются самым высоким температурам,— это окислы металлов, поэтому первой идеей было добавить их и отправить керамическую пудру в печь. Но как это сделать, раз все оксиды сгорают примерно при 1000 градусов, а для создания керамики мы должны дойти до 1700? Мы решили, что ограничимся 1000 градусов в температуре, а разницу в 700 градусов компенсируем давлением. Но каким давлением! Это 600 тонн на квадратный сантиметр! Мы сделали это и получили розовую керамику. Шаг вперед? Или в сторону? Потому что, когда мы показали эту керамику Жан-Клоду Биверу, он сказал: «Это, конечно, хорошо, но розовых Ferrari я что-то нигде не видал». И мы пошли мучиться дальше.

— Правда ли, что ваша находка была почти случайной?

— Однажды, устав от бесплодных попыток, мы оставили печь включенной более чем на три часа, а сами пошли выпить по стаканчику. Когда мы вернулись и открыли печь, мы обнаружили в ней кусочки ярко-красной керамики. Мало сказать, что мы были удивлены! Потом мы потратили немало времени, чтобы понять, как это произошло. Белый наполнитель и красный пигмент. И вот оказалось, что за три часа при высокой температуре и огромном давлении белое становится прозрачным, и мы видим только красное. Так мы первыми создали керамику ярких цветов, которую не мог сделать никто.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

— Значит, вы можете теперь делать прозрачную керамику?

— Можем, но это не так хорошо, как сапфировое стекло, которое мы тоже прекрасно используем.

— Вам никто не говорил, пока вы работали, что вы просто безумцы и, мол, на что вы надеетесь?

— Еще вопрос, кто в Hublot был в этот момент главным безумцем, потому что, когда мы пришли к руководству с крошечным куском красной керамики и сказали, что нам нужно несколько миллионов на оборудование, нам попросту ответили: «Конечно».

— Кстати, ваше обручальное кольцо, оно из Magic Gold?

— Нет, оно просто — Magic.

Записал Алексей Тарханов