Сегодня должно было состояться заседание бюджетной правительственной комиссии. Но оно не состоится. Формально за ненадобностью — завтра с той же повесткой (формирование главных расходных статей бюджета-2006) будет заседать уже само правительство. Белый дом делает вид, что бюджетный процесс идет гладко и, как вчера выразился глава правительственного аппарата Сергей Нарышкин, никаких проблем в кабинете нет. Но в этом есть большие сомнения; во всяком случае, министр финансов Алексей Кудрин прямо заявляет, что "правительство делает ошибки". Похоже, Белый дом не знает, за что хвататься. И Кремль ситуацию только запутывает.
Казус Кудрина
Правительству завтра на основе утвержденных сценарных условий (среднегодовая цена барреля российской нефти на 2006 год спрогнозирована в $34, цена отсечения — $27) предстоит расписать госрасходы бюджета-2006 по основным группам статей. Другими словами, это будет праздник уже не макроэкономистов, а лоббистов отдельных отраслей и видов бизнеса. А у макроэкономистов праздника, если верить Алексею Кудрину, так и не было. Министр финансов накануне выступил с громким заявлением: "Правительство делает глупости".
Отметим, подобные признания нечасто можно услышать от действующих фигур российской власти. При этом Алексей Кудрин внятно формулирует, в чем именно состоят эти глупости. Главное — это попустительство инфляции: "Мы уже и так второй год практически не снижаем инфляцию, хотя могли бы. Важно вовремя делать выбор и устранять факторы, которые поддерживают рост цен. Но мы делаем обратные шаги, сохраняющие инфляцию". Этот пассаж посвящен решению бюджетной комиссии поднять в 2006 году цену отсечения с $20 до $27 за баррель российской нефти. Напомним, цена отсечения делит нефтяные госрасходы между бюджетом и стабилизационным фондом: доходы, соответствующие этой цене, направляются в бюджет, доходы от разницы фактической цены и цены отсечения — в стабилизационный фонд. Ъ не раз писал, что взлет цены отсечения — это явно проинфляционная мера, так как ведет к фактической перекачке денег из стабилизационного фонда, использование средств которого строго ограничено, в бюджет, расходуемый в соответствии с законом. Теперь это признал и министр финансов.
Любопытно, однако, что Алексей Кудрин возмутился только после того, как не прошло его предложение поднять цену отсечения до $25. Казалось бы, если стартовать от нынешней цены отсечения в $20, то какая разница, до $25 или до $27? Оказывается, разница есть. В Минфине и в Минэкономразвития сквозь зубы признают, что по итогам 2004 года цена отсечения вопреки Бюджетному кодексу фактически была не $20, а $25. От дальнейших комментариев чиновники отказываются, но понятно, что такое могло произойти, если допдоходы бюджета по итогам года, мягко говоря, не в полной мере были зачислены в стабилизационный фонд. То есть бюджет не стал в свои "карманы" запускать стабилизационный фонд. Картина получается по-русски широкой. Закон законом, а Алексей Кудрин, если верить его подчиненным, борется за то, чтобы фактическая цена отсечения не менялась.
Есть в выступлении министра финансов еще один заслуживающий внимания момент. Он совершенно справедливо подчеркивает: "Сейчас экономическая политика меняется в сторону усиления роли государства, снижения либерализации". При этом главный критерий либерализации — "это снижение налогов". Все совершенно правильно. Остается, правда, спросить: если министр финансов знает, что усиление государства (и государственных расходов) ведет к подталкиванию инфляции, почему же он был главным оппонентом премьера Михаила Фрадкова, когда тот в полном соответствии с либеральными посылами предлагал в 2006 году снизить НДС?
Казус Грефа
Как утверждают в Белом доме, главный камень преткновения при завтрашнем дележе бюджетных денег — это вовсе не социальные расходы, а спор вокруг нескольких сотен миллиардов рублей, которые Минэкономразвития считает необходимыми для финансирования прежде всего инфраструктурных проектов.
В лицах ситуация выглядит так: Алексей Кудрин как последний защитник финансовой стабилизации оборонял (правда, безуспешно) рубеж цены отсечения в $25 вместо $27, а его коллега Герман Греф, считающийся патентованным либералом, вопреки якобы исповедуемой им идеологии настаивает на расширении госинвестиций. Другими словами, Герман Греф делает шаг навстречу Сергею Глазьеву, который уже почти десять лет борется за создание не стабилизационного фонда (главная цель которого — стерилизация избыточной рублевой массы), а "бюджета развития", то есть за расширение госинвестиций. По существу, Герман Греф пытается подменить предназначение стабилизационного фонда, что ничего хорошего российской экономике не сулит, потому что в первую очередь будет стимулировать инфляцию.
Казус Фрадкова
А что же премьер? Его эволюция, пожалуй, наиболее экстравагантна. Напомним, еще в середине марта он пытался убедить своих подчиненных в необходимости снижения в 2006 году НДС с 18 до 13%. А меньше чем через месяц поддержал прямо противоположную по духу меру — подъем цены отсечения с $20 до $27 для расширения госрасходов. Другими словами, премьер совершил скоростной марш-бросок от либерализма к госинтервенционализму.
Дело не в "-измах". Если оставаться в экономическом поле, то поощрение инфляции помимо очевидных негативных моментов (торможение роста и социальная напряженность) приводит еще к одному искушению. Приведем три цифры: в 2004 году официальная инфляция составила 11,7%. При этом официальный дефлятор оценен в 20%, рост оптовых цен в промышленности — больше 30%. Как свести эти цифры, что называется, к одному знаменателю, знает только Росстат. Но вывод из их сопоставления можно сделать и не будучи статистиком: занижение инфляции используется для завышения темпов экономического роста.
Но главное не в статистических играх. Правительство попросту не знает, за что взяться. Если выполнять задачу удвоения ВВП (за десять лет), то меры одни, если удваивать доходы бюджетников или пенсии (за три года) — то совсем другие. В первом случае первоочередной мерой должно стать подавление инфляции, без которой не будет ни инвестиций, ни роста. Во втором надо брать на себя риск еще большего разогрева инфляции. Что не пойдет на пользу ни бюджетникам, ни пенсионерам, ни росту. И отвечать за легко прогнозируемый провал придется правительству. Проблема в том, что в правительстве нет политиков. То есть людей, которые смогли бы объяснить кремлевским заказчикам несовместимых удвоений, что в результате экономическая политика подменяется популизмом.