Николай Архиереев: «Необходимо улучшать качество правосудия»

В 2022 году арбитражному суду Башкирии исполнилось 30 лет. Уже два года его возглавляет председатель Николай Архиереев. Господин Архиереев рассказал Булату Баширову о дефиците кадров в судебном сообществе, переезде суда в новое здание и о работе над улучшением качества правосудия.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Guide: В январе будет два года, как вы фактически руководите арбитражным судом республики. Что удалось вам сделать за это время?

Николай Архиереев: Самое главное достижение — завершение строительства нового здания суда (на улице Гоголя, напротив БашГУ. — G) и последующий переезд. Как любая стройка, наша не была простой. Совмещать функции государственного заказчика с функциями суда довольно сложно, поэтому окончание строительства — большое достижение. Как для нас, так и для Уфы, республики, и, не побоюсь, всей России. Здание получилось очень достойным.

G: Какие у вас планы по поводу старого здания, на Октябрьской революции?

Н.А.: Мы планируем оставить его за собой. Соответствующие обоснования были направлены в Москву. Поскольку наше новое здание проектировалось по старым нормативам, предусматривающим 160 кв. м на офис одного судьи, а штатная численность судей составляет 70 единиц, то по действующим (208 кв. м на один офис) у нас не хватает по 48 кв. м. на судью. Следует отметить, что офис судьи — это зал судебного заседания, совещательная комната, рабочий кабинет, архивные помещения, где хранятся рассмотренные дела, а также помещения, где располагаются помощник судьи, секретарь судебного заседания, специалист судьи, хранятся дела, находящиеся в производстве. Поэтому то здание мы хотим сохранить за собой. И даже при этом условии нам не хватает 100 кв. м, чтобы попасть в норматив.

G: Оно нуждается в ремонте?

Н.А.: Мы планируем его реконструкцию. Там можно разместить архивы и кабинеты для части судей. Еще Высшим арбитражным судом России перспективная численность наших судей была установлена в 90 человек. Затем реалии изменились, и новое здание проектировалось с расчетом на 70 судей. Но в перспективе, если нам добавят новые штатные единицы, в старом здании мы можем разместить около 20 судей.

G: Сейчас в арбитражном суде республики работают 70 судей?

Н.А.: Уже меньше. Судьи, например, уходят в отставку, желают, в конце концов, пожить для себя, ведь мы находимся на рабочем месте буквально с утра до ночи. Наши судьи растут и по карьерной лестнице. В этом году одного нашего судью назначили в арбитражный суд Уральского округа, двое ушли в 17-й и 18-й арбитражные апелляционные суды. Исходя из всего этого, при штатной численности судей в 70 человек, у нас фактически 60 судей. По вакантным ставкам объявлены конкурсы.

G: От каких факторов зависит решение об увеличении количества судей?

Н.А.: Когда ВАС РФ принимал решение о перспективной численности судей, он ориентировался на перспективы развития нашей страны, нашей экономики. Сейчас, учитывая изменившуюся категорию споров, введение процедуры банкротства физлиц, увеличение нагрузки, на мой субъективный взгляд, в нашем суде не хватает судей. По статистике, в 2021 году мы заняли пятое место среди арбитражных судов страны по количеству рассмотренных дел и 11-е по объему нагрузки.

G: Как уменьшить нагрузку на судей, на ваш взгляд?

Н.А.: Сейчас ведется активная работа по оптимизации нагрузки на суды. Несомненно, можно бесконечно добавлять штатные единицы, но такие законодательные решения, как увеличение суммы исков по делам упрощенного производства, приказного производства, дают видимый результат. К сожалению, по сравнению с другими судами округа, у нас подобных категорий дел не так много.

В своем время была масса споров с так называемыми автоюристами, а в упрощенном порядке их не рассмотришь. Изменили законодательство, появился финансовый уполномоченный, которому передали право рассматривать подобные дела, и шквал таких исков прекратился— теперь до нас доходят только спорные дела этой категории. Аналогично обстоит с третейскими судами. Раньше, и это не секрет, их использовали в злонамеренных целях — истец договорился с судом, получил решение, пришел в арбитражный суд за исполнительным листом. После того, как изменили законодательство и сократили количество третейских судов, оставив наиболее авторитетные, которые берегут свою репутацию, подобные дела сошли на нет.

В настоящее время в производстве суда огромное количество дел о банкротстве. Каждое дело — сотни или тысячи отдельных требований, особенно в делах о банкротстве банков и застройщиков. Один из вариантов, который рассматривается, — передать право рассмотрения требований кредиторов не суду, а арбитражному управляющему, например, банка-банкрота. Был ли у человека вклад в этом банке? Очевидно, что был. Например, когда у человека был вклад, и деньги остались у банка-банкрота, арбитражный управляющий, основываясь на документах, сам включает этого человека в реестр кредиторов, минуя судебные заседания. Сейчас этот механизм прорабатывается.

G: Какова динамика рассмотрения исковых заявлений по сравнению с прошлым годом?

Н.А.: 2021 год был рекордным — мы рассмотрели 92 тыс. дел и заявлений. На каждого судью пришлось 140 дел. Такого никогда не было. Сейчас, с учетом ухода судей в отставку, назначения наших судей в вышестоящие инстанции и по иным причинам, положение усложнилось — нагрузка за девять месяцев составляет 177 дел на судью.

G: Если не ошибаюсь, у вас автоматическая система распределения дел на судей, минующая человеческий фактор?

Н.А.: Да, автоматическое распределение. В программе заложены определенные алгоритмы, по которым система сама распределяет дела. Она анализирует, в том числе, нагрузку на судью, его уход в отпуск или нахождение на больничном. То есть сегодня судье может прийти десять исков, а завтра ни одного. А у кого много дел на рассмотрении, две-три недели новых дел может не приходить.

G: То есть повлиять на работу системы нельзя?

Н.А.: Есть определенные дела, которые должен рассматривать определенный судья. Например, он рассматривал дело о банкротстве компании, завершил его, а через какое-то время поступает заявление о привлечении менеджеров или владельцев компании к субсидиарной ответственности. Такие иски рассматривает судья, который вел дело о банкротстве.

G: Как часто решения арбитражного суда Башкирии отменяются на уровне вышестоящих инстанций?

Н.А.: Конечно, отмены есть — по итогам прошлого года, например, у нас было 0,9% отмен. Это очень хороший уровень. Всегда есть над чем работать, но тем не менее.

Основания для отмены разные. Случаются ситуации, и это не редкость, когда суд не виноват в отмене. Например, в случае отказа от иска или заключения мирового соглашения на стадии рассмотрения апелляционной или кассационной жалобы, или, когда истец не представил документы о том, что ответчик выплатил ему долг за два дня до вынесения решения. Как судья может об этом знать, если ему не предоставили документов? Разумеется, такое решение будет отменено. Но вины судьи здесь нет.

Был в практике случай, когда апелляционная инстанция отменила наше решение, придя к выводу, что ответчик не был надлежащим образом извещен о судебном процессе. При этом наш суд при рассмотрении дела несколько раз откладывал заседания, выясняя, как и каким образом почтовая служба пыталась вручить ответчику документы. На конвертах стоят штампы о том, что найти получателя не удалось. Но, тем не менее, решение было отменено. Виноват ли в этом судья и что ему нужно было бы сделать? Если бы у него было, условно говоря, пять дел в рассмотрении, он бы, может, сам пошел искать ответчика, но когда у тебя их сотни…

G: Как часто на этапе судебного разбирательства удается примирить стороны спора?

Н.А.: Мы тратим много времени, чтобы их примирить. Я практически каждый свой процесс даю сторонам такую возможность. Многие ею пользуются.

G: Во время пандемии многие судьи уходили на больничный — на сайте и на стене суда долгие месяцы были размещены объявления о переносе процессов из-за болезни судей. Как вы пережили эту пандемию?

Н.А.: Конечно, для всего мира и для судебной системы это было большим потрясением, но мы справились. Был небольшой период, когда мы откладывали рассмотрение дел, но смогли оперативно сорганизоваться — каким образом дистанционно получать документы, как это распределять. В случае болезни судьи мы старались оперативно известить участников процесса.

В этом году все стабилизировалось. Мало кто болел, слава богу, все живы-здоровы.

G: Как вы можете охарактеризовать практику, когда суды общей юрисдикции, так сказать, игнорируют мнения арбитражных судов? То есть они выносят приговоры по уголовным или гражданским делам, невзирая на уже вступившее в силу решение арбитражного суда? Как это можно объяснить? И вообще, обязаны ли гражданские суды придерживаться решений арбитражного суда и наоборот?

Н.А.: Во-первых, неправильно оценивать действия другого суда. Второй момент, с чего вы решили, что кто-то что-то не учел? Мы, например, оценивая действия антимонопольного органа, не оцениваем действия с точки зрения уголовного права. Поэтому тут разные предметы доказывания.

Арбитражный процессуальный кодекс четко гласит: решение и выводы судов общей юрисдикции обязательны для арбитражного суда. Написано, что человек виноват — все, мы не имеем права что-либо пересматривать. Но есть нюансы. Судья арбитражного суда может не согласиться с выводами своего коллеги, и тогда он обязан в своем решении это аргументировано расписать. Например, суд в ином деле решил, что в деле фигурирует договор аренды земельного участка, а по мнению суда — договор аренды с элементами подряда, потому что в нем фигурирует обязательство по строительству инженерных сетей.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

G: Так называемое «телефонное право» имеет место быть?

Н.А.: Нет. Есть определенные действия, которые можно расценить как попытку оказать давление на судью. В этом случае у нас есть четкие инструкции. На нашем сайте имеется раздел «Внепроцессуальные обращения», где размещаются подобные обращения. Если, например, просят взять то или иное дело «на особый контроль», мы обязаны придать подобную информацию огласке.

G: Как вы относитесь к медиации, которая призвана урегулировать споры, не прибегая к судебному процессу?

Н.А.: К любым способам урегулирования споров каждый судья относится крайне положительно. Досудебное урегулирование выгодно, самое важное — для самих потенциальных участников процесса. Они должны понимать, что медиация носит конфиденциальный характер, а если вы пришли в суд, то о вашем споре узнают многие. Например, с момента проведения первого судебного заседания, если оно не признано закрытым, пресс-секретарь суда имеет право огласить исковые требования, если в них нет установленной коммерческой или государственной тайны. Поэтому медиация — вещь полезная.

Я бы хотел обратить внимание на один момент — существует дилемма: делать суд доступным для всех, и тогда мы получим, например, рост дел со злоупотреблением правом, или сделать правосудие более дорогим, чтобы мотивировать людей урегулировать споры без суда. Во многих странах пошли по второму пути. Там на судебных издержках можно просто обанкротиться. У нас пошли по первому пути, но сейчас рассматривается предложение увеличить государственную пошлину. И тогда, возможно, досудебные процедуры будут лучше работать, и недобросовестные заказчики трижды подумают прежде чем не заплатить подрядчику за выполненные работы.

G: Как вы считаете, сроки, предусмотренные АПК РФ, сегодня являются достаточными для качественного рассмотрения дел? Часто ли приходится сталкиваться с нарушениями «разумных сроков» в вашем суде, применять полномочия председателя по ускорению рассмотрения дела?

Н.А.: Сравнительно недавно сроки были увеличены. Раньше на рассмотрение дела давалось три месяца, теперь — до шести. Это объективная реальность. Из-за огромной нагрузки дело невозможно рассмотреть за три месяца. На одно только уведомление сторон уходит много времени. Поэтому я за увеличение сроков. Хорошим подспорьем было бы интегрировать суды в систему «Госулуги», чтобы уведомление о назначенной дате судебного заседания одним движением отправлялось в личный кабинет участника процесса.

Относительно разумных сроков — тут все очень непросто. Один из первых моих приказов касался анализа дел, которые рассматриваются более трех лет. Мы тщательно изучили причины, почему так происходит. Определенные выводы были сделаны. По поводу ускорения рассмотрения дел люди пишут очень много. Но, повторюсь, причина не в том, что судья намерено затягивает рассмотрение, а объективно уходит много времени элементарно на установление места жительства ответчика. Мы не можем нарушить права другой стороны, это будет причиной для отмены судебного акта.

G: Какие у вас дальнейшие планы на посту председателя?

Н.А.: Первое. Я хочу донести до жителей республики информацию о суде. Многие люди, не имеющие отношения к профессиональному сообществу, даже не подозревают об арбитражных судах. Поэтому необходимо информировать о нашей деятельности, повышать авторитет судебной власти. Второе. Необходимо улучшать качество правосудия. Анализировать отмены наших судебных актов, добиваться более равномерного распределения дел среди судей. Как минимум, пытаться увеличить штат судей. Если нас будет 90 человек, мы еще лет 10-15 будем работать с нормальной нагрузкой и, надеюсь, в конце концов, начнем домой вовремя уходить. Отвлекаясь от сути вопроса, хочу пояснить, что судья не только участвует в процессах — у него много другой работы: изучение судебной практики, участие в различных мероприятиях органов судейского сообщества, рабочих группах. Если мы этого не будем делать, улучшить качество правосудия будет сложно.

Хотелось бы укрепить командных дух, проводить больше коллективных мероприятий. В этом году, например, мы провели конкурс детского рисунка. Всем понравилось. Провели поэтический конкурс. Наш талантливый судья в отставке Ирина Крылова написала гимн судей. Такие мероприятия сплачивают коллектив и дают ему немного отдохнуть от рутины.