«Галич» выйдет вслед за «Окуджавой»

Новосибирский театр «Старый дом» выпускает премьеру — спектакль «Галич», поставленный Владимиром Ореновым. Главный режиссер театра задумал ввести в репертуар трилогию жанра «зримой песни» — композиций из произведений российских бардов. «Галич» обещает стать самой драматичной частью триптиха, рассказывающей о детях, войне и политических репрессиях.

Открыл трилогию «зримых песен» спектакль «Окуджава» Михаила Пичигина. Премьера состоялась в мае прошлого года, накануне юбилея поэта–фронтовика, и была тепло принята публикой. Завершит ее в будущем сезоне спектакль «Ким», над которым намерена работать Ирина Серебровская. Композицию «Галич» написал сам Владимир Оренов. Он планировал воплотить ее еще в начале сезона, но отложил из–за трагедии в Беслане, которую тяжело пережил. К постановке спектакля он приступил только в конце февраля, а его художественное решение нашел, опираясь на судьбу самого Александра Галича — актера по образованию, принятого в школу–студию Константином Станиславским. Когда началась война, молодой Галич ездил с концертными бригадами студии по фронтам, а после войны попал под каток борьбы с космополитизмом и сионизмом. Отдушиной для него служило написание пьес и сценариев, по которым были сняты фильмы «Вас вызывает Таймыр», «Верные друзья», «Город на заре» и другие. Однако он не переставал тосковать о сцене.

«Поэзия Галича родилась из глубокой творческой неудовлетворенности, она стала его театром одного актера, — считает Владимир Оренов, возглавляющий курс в театральном институте. — Я не случайно занял в спектакле наряду с 10 актерами труппы 16 своих студентов, задал ему форму занятий, повторяющих вокальные и пластические тренинги школы Станиславского, из которой некогда вышел поэт. Из этих упражнений, проделываемых юными актерами, будут прорастать поэзия и песни, выстраиваясь в диалог поколений, в их перекличку».

Ключевой фрагмент композиции — поэма Галича «Кадиш», названная как еврейская поминальная молитва, посвященная детдомовцам — жертвам нацизма и выдающемуся польскому педагогу Яношу Корчаку, погибшему вместе с ними. Художник–постановщик Владимир Колтунов одел артистов в костюмы по довоенной моде, а его декорация соединяет образ безмятежно мирного двора, расписанного детскими рисунками, с жуткими вагонами–теплушками и колючей проволокой концентрационных лагерей. Музыкальное оформление создается из подлинного звучания скрипки, домры, гитары, пианино — неэлектронных инструментов. Вокальной подготовкой участников премьеры уже два месяца занимается певица Наталья Соболева.

В театральную программку включено несколько документов — цитата из разгромной статьи в «Вечернем Новосибирске», сообщение КГБ в ЦК КПСС и другие, напоминающие о знаменитом концерте барда–диссидента на фестивале самодеятельной песни в новосибирском Академгородке, в клубе «Под интегралом». Он состоялся в 1968 году, когда Александру Галичу было 50 лет. Далее последовало исключение из Союза писателей и Союза кинематографистов, эмиграция из страны; поэт умер в 1977 году в Париже. Эти биографические подробности тоже представляются постановщику спектакля очень важными, ассоциируются с цитатой из Высоцкого: «Сверху лед и снизу лед, маюсь между». А эпиграф господин Оренов почерпнул из последнего интервью Булата Окуджавы, объяснившего, почему он избегает празднеств в День Победы: сознание, что, защищая родину, советские люди отстояли сталинизм, который ничем не лучше нацизма, наполняло его душу горечью.

ИРИНА УЛЬЯНИНА