Если предложение «Мальчик в клубе склеил модель» вам действительно кажется предельно двусмысленным, рискну предположить: Брежнева вы помните, как живого.
Сам я модели в клубе не склеивал. Для того чтобы надежно прикрепить к пальцам какую-нибудь микроскопическую антенну или ствол пулемета, не требовалось ехать ни в какой клуб. Разложил детали на столе, за которым обычно делаешь вид, что делаешь уроки, и клей-нюхай себе на здоровье. Другое дело – летающие авиационные модели. Радио придумали в нашей стране – это знал каждый советский школьник. Но авиамоделей с радиоуправлением я в своем детстве почему-то не помню. Пределом моих мечтаний были кордовые самолеты. Они летали по кругу, а управлялись посредством двух металлических струн, которые воздействовали через качели и тягу на руль высоты. Струны выполняли роль радиоуправления по проводам. Купленный в магазине биплан являлся простейшей кордовой моделью. Запустить его без помощи клуба было делом нереальным, что я осознал, когда родители записали меня в профильный кружок при доме технического творчества.
В авиамодельном кружке меня научили выпиливать лобзиком по шаблону нервюры, задающие профиль крыла, а также разделывать консервные банки из-под сгущенки так, чтобы из полученной луженой жести с помощью ножниц и паяльника выходил геометрически безукоризненный топливный бак. Домашний утюг обрел вторую профессию – им натягивалась на крыльях прозрачная лавсановая пленка, а самыми ценными родительскими знакомыми стали те, кто мог достать дефицитный компонент авиационного топлива – медицинский эфир.
Теперь обратимся к фотографии. Скорее всего, 1980-е годы. Автомобиль на заднем плане, ЗАЗ 968М, безухое продолжение ушастой серии, появился в 1979-м. На мужчине слева туфли, или даже целые кроссовки, с липучками – модный штрих 1980-х. На авиамоделисте справа – ручные электронные часы с крошечным экраном, я мечтал о таких при Андропове-Черненко.
Самолет на фотографии выполнен качественно: одно аэродинамическое шасси чего стоит. Модель, я уверен, кордовая, не радиоуправляемая. Иного я не приму. Что, люди с «Запорожцем» летали, как птицы, а у меня, в семье с «Жигулями», самолет мог нарезать только монотонные круги?! Нет, должна быть в мире какая-то субординация.
В наши дни я иногда проезжаю по спальной улице на окраине Москвы, где мы когда-то запускали кордовые модели. Место радости и буквального крушения надежд. После развала Союза на нашей полянке образовалась собачья площадка. А сейчас стоит помпезный храм. Тоже ведь напоминание о чем-то небесном.