Финансы в эпоху антропоцена
Риски деградации экосистем и биоразнообразия перетекают на рынки капитала
Необходимость оценивать связанные с природой финансовые риски объясняется тем, что бОльшая часть экономики и рынков зависит от товаров и услуг, которые предоставляет природа. Согласно оценке Кембриджского института лидерства в устойчивом развитии (CISL), примерно пятая часть экосистемных услуг Земли находится на грани краха. Чтобы избежать непоправимого ущерба, необходимо интегрировать ценность природы в каждое финансовое решение. Это может мобилизовать капитал перейти от разрушительной деятельности к той, которая защищает и восстанавливает природу, убежден профессор Высшей школы бизнеса ВШЭ Михаил Аким.
Фото: Глеб Щелкунов, Коммерсантъ
Фото: Глеб Щелкунов, Коммерсантъ
По данным Всемирного банка, в следующем десятилетии для достижения глобальных целей в области биоразнообразия потребуется ежегодное финансирование в $700 млрд против $120–140 млрд, которые тратятся на это сейчас. Человечество использует эквивалент 1,6 размера Земли на поддержание текущего образа жизни. Экосистемы не справляются. Один из примерно 8 млн видов растений и животных в мире под угрозой исчезновения, а 75% поверхности суши Земли значительно изменены действиями человека, включая 85% водно-болотных угодий.
Риски и рынки
По мере усугубляющегося экологического кризиса инфраструктура, предприятия, домохозяйства и финансовые учреждения подвергаются риску. Последним в таких условиях особенно важно идентифицировать конкретные многотриллионные риски, связанные с деградацией природы. CISL выпустил руководство, которое по замыслу авторов должно положить основу идентификации и определения финансовых рисков, связанных с истощением природы. Такие риски трансформируются не только в заметное снижение кредитных рейтингов, но и снижение налоговых поступлений, разрыв цепочек поставок и эскалацию социальной напряженности.
Руководство CISL основано на Независимом обзоре экономики биоразнообразия под руководством мирового лидера этого направления профессора сэра Партхи Дасгупты и позволяет финучреждениям (включая банки, страховщиков и инвесторов) интегрировать фактор природы в основные финмодели, структуры рисков и портфельные стратегии. Компании также получают возможность измерять финансовые риски и обоснование интеграции связанных с природой рисков в финрешения и модели.
Выявление связанных с природой финансовых рисков по всему портфелю продуктов и предприятий компании создаст массив экологических данных, связанных с ценными бумагами. Такие данные могут дать представление о том, оказывают ли такие инструменты положительное или отрицательное влияние на природу. Если данные, собранные при оценке рисков, показывают, что бизнес оказывает на нее положительное влияние, финансисты смогут идентифицировать кредитование или инвестиции, которые уже являются экологически положительными. Это позволит им структурировать решения для финансовых рынков, которые направляют капитал к экологичным бизнесам и решениям, поддержит рынок ценных бумаг, компаний, соответствующих природоохранным требованиям, обеспечивая ликвидность и котировки на вторичном рынке, снижая риски для институциональных инвесторов и предоставляя ценовой сигнал для ценности природопозитивного поведения.
Признаки негативного воздействия на природу и значительного влияния связанных с природой рисков могут стать триггером ухудшения условий финансирования, выступая стимулом для перехода бизнеса к природопозитивному поведению. Предприятия уже могут взаимодействовать с портфельными компаниями, растет спрос на ответственные инвестиции, чтобы стимулировать переход к природно-позитивной бизнес-модели, дополняя финансовое обоснование для ускорения принятия таких моделей.
Отдельные экологические риски могут реализовываться при операционной деятельности, эксплуатации предприятий и оборудования. Предприятия и финансовые организации могут столкнуться с серьезными рисками, связанными с ресурсной зависимостью, и выражаться в росте затрат на сырье или ресурсы (например, ограниченные природные ресурсы, такие как рыба, древесина или пресная вода), ухудшении цепочек поставок (например, из-за нехватки ресурсов или более изменчивого производства ключевых природных ресурсов) или нарушении бизнес-операций. Согласно ФАО ООН, в агропродовольственном бизнесе биоразнообразие для производства продовольствия и ведения сельского хозяйства сокращается, в том числе на генетическом, видовом и экосистемном уровнях. Это создает риски для сектора: доля пород скота, находящихся под угрозой исчезновения, растет, а разнообразие генетических культур, используемых на фермерских полях, сократилось.
Другая важная группа рисков — регуляторные, включая ограничения на доступ к земле и ресурсам (например, в экологически чувствительных районах для ресурсов биоразнообразия, находящихся под угрозой), расходы на очистку и компенсацию природных потерь, стандарты закупок, изменение процедуры лицензирования и выдачи разрешений (например, для инфраструктуры) или мораторий на новые разрешения. Некоторые страны уже ввели полные или частичные запреты на лесозаготовки в естественных лесах или аналогичные ограничения на заготовку древесины, такие как двухлетний лесной мораторий Индонезии 2011 года на новые концессии по преобразованию первичных природных лесов и торфяных земель в плантации масличных пальм и древесины и селективные лесозаготовительные районы, который с тех пор был возобновлен и расширен.
Значимы и репутационные риски. Предприятия сталкиваются с ростом давления инвесторов, потребителей, акционеров, политиков и гражданского общества, которые требуют оценки, отчетности и управления экологическими, социальными и управленческими рисками (ESG), включая риски деградации экосистем и биоразнообразия. Смена потребительских предпочтений может привести даже к бойкоту продуктов или природных ресурсов.
Предприятия сталкиваются и с риском роста расходов на очистку природы и компенсацию затрат, связанных с потерей биоразнообразия или нарушением экосистем и соответствующей юридической ответственности. Показательно дело о разливе нефтепродуктов, которое стоило «Норникелю» многомиллиардных выплат, сопровождающихся падением курса акций и рейтингов. Аналогично широко известны международные примеры, такие как потери British Petroleum в $65 млрд, дело Exxon Valdez о разрушении разливами нефти природных ресурсов и морского биоразнообразия и многие другие.
Хотя риск судебных разбирательств может побудить предприятия предпринимать позитивные шаги для предотвращения или смягчения воздействия, он также может удерживать компании от добровольного раскрытия оценок воздействия. При повышении прозрачности за счет более точного раскрытия информации и отчетности о воздействии компаний на биоразнообразие риск судебных исков может возрасти. Последние 50 лет крупнейшие мировые корпорации передавали наиболее загрязняющие активы другим производителям, зачастую в страны третьего мира. С учетом этого данные обо всех цепочках поставок для оценки связанных с природой финансовых рисков позволят понять, какие операции наиболее рискованные.
Новые возможности
Правительства могут улучшить прослеживаемость цепочки поставок цифровизацией торговли и введением технологий блокчейн. Так экологические данные станут увязаны с операциями по финансированию торговли, что позволит проследить подверженность рискам, связанным с природой, по цепочкам поставок. Это, в свою очередь, потребует координированных действий со стороны государств, компаний и финансистов.
Регуляторы и международные организации расширяют деятельность в области биоразнообразия, и предприятия столкнутся с растущими рисками, связанными с изменениями в политике, законодательстве, технологиях и рынках. Такие изменения могут привести к изменению спроса и потере стоимости для производителей «неустойчивых» товаров. Выявление финансовых рисков, связанных с природой, и возможностей по митигации и природовосстановлению может создать инвестиционные возможности не только для финансового сектора.