Экономисты Банка России совпали с Минфином в оценке новой фактической конструкции бюджетных правил для России. По расчетам исследователей из ЦБ, вариант бюджетной политики, реализуемый сейчас правительством — сбережение части нефтегазовых доходов с балансированием расходов внутренними займами,— на моделях демонстрирует большую эффективность с точки зрения общего благосостояния в сравнении с доступными для РФ альтернативами: их после введения взаимных санкций с Западом осталось немного.
Фото: Анатолий Жданов, Коммерсантъ
Фото: Анатолий Жданов, Коммерсантъ
Последние опубликованные в 2022 году научные работы сотрудников Банка России довольно убедительно демонстрируют возросшую способность ЦБ разрабатывать прикладные аналитические методики для практического применения. В декабре опубликованы сразу три работы, касающиеся важнейших проблем в этой сфере. Статья Михаила Андреева из ДИП ЦБ «Влияние бюджетного правила и модельных предпосылок на реакцию инфляции на шоки условий торговли» несколько постфактум отвечает на вопрос о том, что думают экономисты Банка России о новом наборе бюджетных правил, реализуемых отчасти в 2023–2025 годах по инициативе Минфина. Несмотря на то что вопрос о конфигурации нового бюджетного правила после начала военной операции РФ на Украине, приведшей к аресту части международных резервов РФ и взаимным ограничениям с крупнейшими экономиками операций с капиталом, выглядит предметом исключительно внутриполитических дискуссий, готового «научного» ответа на него нет. Нет и ни общего, ни оптимизированного под экономику России ответа на вопрос, что такое бюджетное правило в целом, и довольно мало работ экономистов, сравнивающих эффективность правил, ограничивающих влияние цен сырьевого экспорта на ключевые макропоказатели в разных юрисдикциях. Иными словами, в той или иной мере все бюджетные правила в мире разрабатывались «вслепую», в том числе российская конструкция, которая должна полностью заработать с 2025 года (бюджет на 2023–2025 годы содержит правила с переходным периодом, отступающим от постоянных формулировок),— работа Михаила Андреева сравнивает теоретические альтернативы для РФ на матмодели, откалиброванной для этой экономики, и показывает, что сделанный де-факто выбор выглядит оптимальным.
Одной из особенностей работы Андреева является включение в моделирование так называемых рикардианских домохозяйств, то есть домохозяйств, имеющих и использующих альтернативы потребления и сбережений: в расчетах для РФ используются два типа домохозяйств.
Отметим, что в другой важной публикации ЦБ — статье экономистов архангельского отделения ЦБ Елены Четвериковой, Юлии Гудковой, Анны Воронцовой и Юлии Манухиной — впервые анализируются (на материалах по 2020 год включительно) гетерогенность сберегательной активности в РФ и способы анализа и предсказания ее применения для регионов страны. Природа бума сбережений в РФ, важнейшая тема обсуждений Банка России осенью 2022 года при определении денежно-кредитной политики, остается предметом исследований, и архангельская работа отвечает (весьма технологичным способом) по крайней мере на часть вопросов о том, как эту проблему изучать. В частности, показаны принципиальные отличия в буме для Москвы и типологизированы три разных кластера сберегательной активности со своим набором предполагаемых причин. В свою очередь, в статье Михаила Андреева разная реакция сберегающих и несберегающих домохозяйств на тот или иной вариант бюджетной политики учитывается и имеет значение для прогноза.
Михаил Андреев выделяет восемь обобщенных вариантов бюджетного правила.
В вариантах А1 и А2 (сырьевые) допдоходы тратятся правительством или (вариант А2) непосредственно гражданами, в варианте B весь бюджетный профицит сберегается за рубежом, в варианте С также используются внешние займы для покрытия конъюнктурно обусловленного бюджетного дефицита. Вариант D (иностранные сбережения, внутренние займы) де-факто реализовывался правительством РФ в 2010–2021 годах. Вариант Е предполагает госсбережения профицита доходов выше установленного уровня в рублях без внутренних займов. Наконец, вариант F де-факто является провозглашенным бюджетным правилом Минфина с 2023 года: и сбережения, и займы внутри РФ. Расчеты показывают, что наилучшим по большинству параметров (их шесть — инфляция, внутренний выпуск, валютный курс, процентная ставка, потребление домохозяйств и изменение / падение благосостояния) является вариант D, реализация которого сейчас невозможна (как и вариантов B и C). Из оставшихся вариантов теоретически лучше правило А1 и F — A1 при этом требует частого секвестра бюджета, что не дает преимуществ перед де-факто выбранным правилом F.
Автор оговаривается: есть еще один не исследованный им и реалистичный вариант, в котором правительство стерилизует избыточные доходы от нефтегазового экспорта на счетах Минфина без их использования в экономике с постоянными операциями ЦБ по управлению ликвидностью в рамках таргетирования инфляции. Возможно, это один из дискуссионных субвариантов в реальной политике при ограниченной емкости внутреннего рынка займов.
Наконец, статья Сергея Селезнева из ЦБ и независимого исследователя Рамиса Хабибуллина с выглядящим максимально отвлеченно заголовком «Быстрая оценка байесовских моделей пространства состояний с использованием симуляций» — это описание алгоритма применений нейросетей для анализа сильных нестабильностей в рамках современных SV-DSGE-матмоделей экономики. Практическое применение Сергей Селезнев и Рамис Хабибуллин дают уже в тексте — это «сезонные оценки со сдвигами». Проблема, возникающая с достоверностью оценок любой сезонности, в 2020–2022 годах (пандемия плюс санкционная кампания) неоднократно описывались “Ъ” — работа демонстрирует, что точность анализа ЦБ таких «сдвигов» может быть в перспективе существенно выше.