2022-й все перевернул. Задним числом, преодолев шок, который каждый испытал в феврале, нетрудно объяснить, как так вышло. И даже, что иначе быть не могло. А по прошествии десяти месяцев в общем ясно, почему кампания пошла не так, как планировали.
Федор Лукьянов
Фото: Дмитрий Лебедев, Коммерсантъ
Федор Лукьянов
Фото: Дмитрий Лебедев, Коммерсантъ
Последнее, наверное, позитивно. Фасад осыпался, обнажив каркас. Он оказался не вполне таким, как представляли. Одни конструкции, считавшиеся несущими, к удивлению, просели. Другие, которые подозревали в ненадежности, стоят прочнее, чем думали. Иллюзий меньше, хотя агитпроп работает на их сохранение. Но скорее по инерции. Необходимость кардинального обновления здания очевидна.
Украинская мина была заложена в момент распада СССР. Мрачные реалисты сразу знали, что просто так размежевание единого пространства, где почти невозможно провести естественную границу, не пройдет. В России, как на дне торфяника, тлело несогласие с утратой территорий, имевших определяющее культурно-историческое значение. На Украине радикалы-националисты сетовали, что независимость пришла «на халяву», а нации рождаются в войнах. Крайности сошлись.
Россия взялась решать украинский вопрос, когда он оказался центральным для мироустройства. Хотя, возможно, наоборот — центральным он стал, когда Россия попыталась его решить. Две темы отныне прочно увязаны. Чего больше в ожесточенном сопротивлении, которое встретила наша страна,— желания соседнего народа отстоять самобытность или готовности мировых грандов пожертвовать этим самым народом, чтобы поставить на место державу-ревизиониста? Но Россия добровольно пошла на стресс-тест, от результатов которого зависит ее будущее. И отменить это испытание уже невозможно.
Неопределенность целей специальной военной операции отражает всеобъемлющий характер вызова. Что получится в итоге, то и есть цель, выяснится она по факту. Особенность современного мира в том, что в нем не бывает чистой победы. В этом и главный парадокс — война вернулась как форма отношений государств, но победы в классическом понимании она не предусматривает. Это резко усложняет характер конкуренции и делает ее заведомо нелинейной. А ее результат — тем самым «гибридным». Решающий фактор — выносливость, устойчивость государств под градом разных ударов, которыми изобильна непредсказуемая международная среда.
Российско-украинский конфликт стал для России столкновением за самоопределение не в меньшей степени, чем для Украины. Самоопределение в буквальном смысле: кто мы есть. И если самоопределение Украины похоже на известные из истории примеры становления национальных государств, то в России все намного сложнее.
Многие концепты, использовавшиеся до сих пор, не пройдут испытания этой коллизией. Откровенная архаика нежизнеспособна в сегодняшних мировых условиях, пусть даже кажется, что мир развернулся назад. Но и постмодернистская имитация больше не сработает. Слишком все по-настоящему и трагично. «Не читки требует с актера, а полной гибели всерьез».
Год между 30-летием распада СССР (декабрь 2021-го) и 100-летием его создания (сейчас) стал удивительным порталом в вечность. Вечные экзистенциальные вопросы, раз за разом встававшие перед нашей страной на протяжении ее истории, снова актуальны. И пусть весь миропорядок подождет.