В текущих условиях власти оперативно принимают нововведения для поддержки бизнеса, например, такие, как мораторий на банкротство или разрешение параллельного импорта, однако, срок действия этих мер не прописан. Тем самым законодатель создает момент дополнительной тревожащей неопределенности для предпринимателя, уверен директор юридической компании «ОКТОГОН» Олег Никитенко.
— Почему важно четко устанавливать период действия тех или иных решений?
— Сейчас, с одной стороны, бизнес понимает, что политика будет меняться вслед за экономикой. С другой, совершенно неясно, когда и при каких именно условиях.
В связи с западными санкциям, в России разрешён параллельный импорт, но где четкие критерии и сроки действия поправки? Когда за то, что сейчас разрешили, начнут наказывать? Все предприниматели уже начали строить долгосрочную стратегию развития с учетом возможности параллельного импорта, однако они вынуждены налаживать новые контакты и логистику без понимания, когда все снова изменится. Не исключено, что в один момент государство вернет наказание за распространение товаров без разрешения обладателя товарного знака.
Еще один пример: в пандемию было принято решение о введении моратория на банкротство. Но то, что помогло одним, создало массу сложностей для других. Как быть с интересами добросовестных предпринимателей, которые исполняли свои обязательства даже в сложных условиях, но не получили оплаты от того, кто воспользовался мораторием? Двадцать лет после тяжелейшего кризиса неплатежей в 90-х нас приучали ответственно относиться к своим обязательствам. И снова мораторий сместил баланс и позволил некоторым предпринимателям расслабиться, перестать платить по счетам.
Я считаю, что конкретное решение по разрешению на ввоз товаров без согласия правообладателя даст хороший эффект, если гарантированно будет действовать минимум три года. Что касается моратория на банкротство, то следовало сразу указать, что его срок действия полгода и не больше. Это лишило бы возможности некоторых недобросовестных предпринимателей использовать его для того, чтобы не оплачивать полученные товары и услуги.
— Почему эти сроки не оговариваются в документах изначально? Со стороны власти работают недостаточно компетентные юристы или законодатели таким образом обеспечивают себя постоянной работой?
— Оба варианта. Но юристы могут помочь государству принимать более детально проработанные законы, формируя предложения в интересах предпринимателей. Пока власть реагирует на острую проблему оперативным точечным вмешательством. Но это далеко не всегда решает проблему, а если решает, то не до конца.
Законы постоянно трансформируют, адаптируясь к меняющимся условиям и это совершенно естественно. Еще год назад мы все примерно понимали, что такое «форс-мажор», но действительность показала, что очень многого мы даже представить себе не могли, а соответственно, не могли предусмотреть в законах. Задача юриста, предсказывать изменения в законодательстве, давая предпринимателю возможность строить достоверные прогнозы.
— Каким образом строятся такие прогнозы?
— Во-первых, из анализа судебной практики. Все, что сейчас формулируется в законах, какое-то время назад судебная практика определила как оптимальное решение. Считаю, что «континентальная правовая система», где нет понятия прецедент — не более чем миф. Безусловно, судьи опираются на уже принятые решения по похожим вопросам и особенно, решения вышестоящих инстанций. Во-вторых, — зарубежный опыт. Законодатель всегда смотрит на типовые решения таких проблем в государствах со схожими экономическими условиями. Думаю, что вопрос с легализацией криптовалюты, который сейчас широко обсуждается, будет решен Центробанком как раз с опорой на международный опыт. Третий момент — юристу следует учитывать его собственные наблюдения за логикой законодательный власти.
— Почему предприниматели все еще не доносят свои интересы до власти?
— На стороне предпринимательского сообщества юристы способны консолидировать, сформулировать и донести до власти мнение бизнеса о том, какой срок действия новых положений может принести пользу обществу и экономике. Не в режиме челобитных обращаться к власти, а работать на опережение, формулировать коллективное мнение предпринимателей и доводить его до лиц, принимающих законы.
Однако пока бизнес видит в юристах только «решал» и людей для заполнения форм документов, а не тех, кто формулирует и транслирует правовые ценности. Даже существующие объединения юристов — это сообщества, где главные темы обсуждения: «как выжить» и «как повыгоднее себя продать клиенту».
Мы сейчас готовимся к форуму «Закон и право». Он для нас первый и пока мы сконцентрированы на оргвопросах. А в идеале, уже со следующего форума, мы должны выпускать итоговую резолюцию, в которой показывать позицию юридического сообщества по актуальным вопросам. Не ждать, что кто-то за нас будет создавать идеальное правовое государство. У России есть хорошая база, теоретический фундамент для создания совершенной правовой системы. Нет воли и веры в свои силы. Уверен, что, если власть не будет мешать процессу, а бизнес его поддержит финансово, мы способны за 10-15 лет создать не менее уважаемую правовую систему, чем в странах, на которые сейчас ровняемся.