Стамбул — город маленький. Древние районы, которые полторы тысячи лет назад были Константинополем, можно обойти за полтора-два часа. Прибавьте к этому еще полтора часа, проведенных в турецкой бане, и можете считать, что первоначальное представление о Стамбуле получено. О том, на что обратить внимание при выборе хамама, рассказывает корреспондент Ъ СЕРГЕЙ КАНУННИКОВ.
Меня занесло в Стамбул в середине декабря. Захотелось уехать из Москвы, которую в тот момент залепило мокрым снегом до самых кремлевских звезд. А в Стамбуле зимой тепло — днем нередко бывает плюс 8-10. Но должен сказать, что, несмотря на это, турецкому декабрю даже до нашего московского мая все же далеко. Потому, наткнувшись в центре старого города на вывеску Semberlitas hamami — баня "Чемберлиташ", я искренне обрадовался. В Москве планировал зайти в турецкую баню из любопытства, а приехав в Турцию решил еще и погреться.
В Стамбуле быстро привыкаешь к человеческому шуму. Благим матом орут все: базарные торговцы, зазывалы ресторанов и кожаных лавок. "Чемберлиташ" оказался плоть от плоти городского центра. Он казался самой общественной из всех общественных бань Стамбула. Отсюда всего пять минут пешком до Большого базара, и, видимо, благодаря этому соседству атмосфера здесь базарная — суетно, тесно, шумно. Причем галдят одни только мужики, так как во всей бане единственная женщина — кассирша лет тридцати. Сидит улыбается из своего кассирского окошка — welcome. Прейскурант на турецком и английском. Помывка простая — 18 млн лир, помывка плюс массаж — 28 млн. Прикидываю: в пересчете на наши деревянные соответственно 360 и 560 рублей. Недешево, но любопытство распирает. Пожалуйста, один с массажем, мисс.
Внутри хамам гораздо аскетичнее русской бани. Ни тебе шаек-леек, ни банного листа на красной спине, ни "Столичной" из пивных кружек. Вся амуниция клиентов состоит из пестрого полотенца на поясе, белого обмылка в руке и ключа от кабинки на запястье. Ноу-хау хамама — гебек-таши, горячий мраморный "блин" в центре парной. Это сердце турецкой бани. На подогреваемом снизу гебек-таши распариваются перед массажем, греют ревматизм и просто получают удовольствие от ощущения того, как тепло из камня проникает сквозь кожу и потом миллиметр за миллиметром пронизывает каждую клеточку тела.
Захожу, укладываюсь на камень, осматриваюсь. Нас тут набралось человек сорок. По периметру зала у лоханок с проточным кипятком плещутся человек пятнадцать-двадцать. На одной половине огромного, около 7 метров в диаметре гебек-таши пять банщиков мнут пятерых клиентов. На второй в ожидании массажа преют еще пять-семь человек. Кто абориген, а кто турист — видно сразу. Местные ведут себя вальяжно и уверенно, время от времени громко переговариваются и гогочут. Туристы все как один лежат с сосредоточенными лицами. То ли боятся пропустить свою очередь, то ли просто пытаются почувствовать удовольствие от самого факта лежания на разогретом до 40° мраморе. А банщикам все равно. Они со всеми одинаково бесцеремонны: ляг--вытяни правую руку--левую ногу--перевернись--следующий. Минут через пятнадцать один из них, крепкий усач лет сорока пяти, жестом подзывает меня. "Ибрагим,— тычет пальцем себе в грудь и, глядя на мои плечи, уточняет учтиво:-- Strong massage?" Конечно, strong, Ибрагим, не стесняйся!
Специальной методики турецкого массажа не существует. Общее в технологии одно: перед тем как намять бока клиенту, массажист щедро намыливает его с головы до ног. А дальше каждый банщик самовыражается на свой манер. У моего мастера манер оказался крайне своеобразным. Помусолив мои руки-ноги, на пятой минуте Ибрагим как-то обреченно отстранился. Как смог жестами объяснил: все, уважаемый, твой сеанс закончен, иди мойся. Сказал и начал выбирать глазами следующего. Признаюсь, стало обидно: за потраченные деньги, за Россию. Ведь в метре от меня уже минут пятнадцать изможденно покряхтывал старикашка-немец, которого коллега Ибрагима без передыху скручивал в бараний рог и раскручивал обратно. Немецкая лысина вызывающе порозовела от натуги и удовольствия.
Выход нашелся быстро. "Бакшиш?" — догадался я. Боже, и тут базар. Оказывается, он просто хотел поторговаться. Усача как подменили. Он тут же принялся поощрять мою сметливость, начав меня намыливать как ни в чем ни бывало. Правда, о релаксации все равно пришлось забыть. Следующие полчаса массажа назойливый банщик каждые три минуты прерывался на инструктаж: "Бакшиш передай не в общем зале, а в тихом предбаннике. Иначе кассир увидит, будут неприятности, good?" В конце помывки в знак полного взаимопонимания он собственноручно нахлобучил на меня три полотенца. Сговорились на трехмиллионном бакшише — 60 рублей в пересчете на российскую валюту. Позже торговец, с которым я разговорился на Большом базаре, был весьма удивлен, услышав про 28 млн. Он, как и всякий местный житель, ходит в "Чемберлиташ" за семь.
Я был катастрофически близок к тому, чтобы окончательно и бесповоротно разочароваться в турецкой банной культуре. Неужели те, кто расхваливал турецкую баню, восторгались именно этим? Вряд ли. Пытливый оптимист, я решил еще раз все проверить опытным путем. Для чистоты эксперимента необходимо было соблюсти три условия: хамам должен быть расположен в немноголюдном месте, он не должен быть пафосным, и, пожалуйста, никаких банщиков-массажистов.
Оптимальным опытным полигоном оказался тихий старинный хамам "Гедик Ахмет Паша", куда я отправился в день отлета в Москву, на пятый день пребывания в Стамбуле. Время для банного эксперимента выбрал необычное — пять утра. Во-первых, нужно было успеть в аэропорт до 10.30. Во-вторых, хотелось избежать чемберлиташевской толчеи. Да и вообще, если стамбульские мужские хамамы открываются в пять-шесть часов, значит, это кому-нибудь нужно. "Кто ходит в баню по утрам, тот поступает мудро... Парам-парам",— оправдывал я сам себя, заводя будильник накануне.
И я не ошибся. Утренняя баня, в сердце Стамбула, без суеты — в этом есть своя прелесть. От моего отеля до "Гедик Паши" минут десять ходьбы. Вставать в такую рань стоило хотя бы ради этой прогулки. Восток едва-едва начал светлеть, улицы были абсолютно пусты, и единственными звуками, нарушающими сон города, были эхо моих шагов и призыв муллы, который объявил о начале молитвы с минарета Голубой мечети.
Быть один на один с огромным пустым хамамом — не меньшее удовольствие. На конвейере "Чемберлиташа" совсем не задумываешься, что все знаменитые хамамы Стамбула — это исторические постройки. Хамам "Гедик Паши", к примеру, построили в XV веке вскоре после захвата турками Константинополя. Вымывшись за полтора часа и 15 млн (300 рублей) до скрипа и лежа без сил на теплом мраморном полу, под журчание воды подумал о том, сколько людей прошло здесь за 500 лет. Сколько воды утекло за минувшие столетия из этих кранов... Хотя вода водой, а вот люди, скорее всего, те же. Как и века назад, во времена Мехмета Завоевателя, приходят сюда после работы, судачат о тех же делах, моются тем же местным банным мылом без запаха. А ранние посетители так же, как и я, ждут, когда сквозь ажурный купол пробьются первые лучи солнца.