Вчера Госдума приняла в первом чтении подготовленные правительством поправки к закону "О несостоятельности (банкротстве)", а также Бюджетному, Налоговому, Уголовному и Уголовно-процессуальному кодексам, которые ставят очередные заслоны использованию механизмов банкротства для нецивилизованного передела собственности (об этих поправках Ъ подробно писал 21 апреля).
Закон о банкротстве вступил в силу в 2003 году. Он восстановил равновесие между интересами должников и кредиторов. В предыдущем законе, 1998 года, баланс был смещен в пользу кредиторов, из-за чего, по выражению председателя комитета по собственности Виктора Плескачевского, "банкротство превращалось из цивилизованного инструмента рыночных отношений в инструмент убийства предприятий". Однако и действующий закон, благодаря которому количество заказных банкротств уменьшилось в несколько раз, был несовершенным.
Вчера, представляя депутатам пакет поправок к законам, касающимся банкротства, заместитель министра экономического развития Андрей Шаронов объяснил, что сохранившиеся в действующих законах противоречия препятствуют развитию института саморегулирования в сфере банкротства, а также эффективному восстановлению платежеспособности должников. Кроме того, нет четкости в вопросах об ответственности за нарушение законодательства о банкротстве. Для сокращения возможностей злоупотреблений со стороны арбитражных управляющих (АУ) и их саморегулируемых организаций (СРО) правительство предложило нынешнее требование обязательного двухлетнего стажа руководящей работы заменить на обязанность пройти двухлетнюю стажировку в качестве помощника АУ. Для урегулирования финансовых вопросов с гражданами, жизни и здоровью которых банкрот нанес вред и которые не застрахованы в фонде соцстраха, устанавливается четкий порядок выплат. Для разрешения проблем при банкротстве стратегических предприятий вводятся нормы о допуске АУ к гостайне.
Для прекращения преднамеренных и фиктивных банкротств, в ходе которых происходит недобросовестный вывод активов предприятий, уточняется состав этих преступлений и повышается ответственность за них. Появляются и новые составы преступлений. Например, руководители, не заявившие вовремя о банкротстве предприятия, будут караться штрафом в 25-100 МРОТ. Преднамеренное банкротство (умышленное создание неплатежеспособности руководителем или собственником предприятия в личных интересах) будет караться не тремя годами тюрьмы, а шестью. Воспрепятствование деятельности АУ, утаивание или фальсификация информации о состоянии должника могут обернуться тремя годами лишения свободы.
Наконец, самое главное. По действующему закону государство в ходе банкротства предприятия получает долги в общей очереди с коммерческими кредиторами, имея право наравне с ними голосовать по всем вопросам. Однако при этом государство не имеет права прощать долги, что необходимо для заключения мирового соглашения. В результате государство фактически способствует ликвидации предприятий, не позволяя другим кредиторам проводить финансовое оздоровление банкрота. Но правительство не предложило радикального решения этой проблемы — только возможность предоставления банкроту годовой рассрочки или отсрочки по налоговым платежам.
Эти нормы, порождающие конфликт интересов, думский комитет по собственности собирается доработать при подготовке пакета ко второму чтению. Председатель комитета по собственности Виктор Плескачевский вчера пояснил, что перевести государство обратно в очередь перед коммерческими кредиторами без права голоса, как предусматривал закон 1998 года, пока невозможно. Старая система позволяла кредиторам оставить государство ни с чем — а ведь долги государству по налогам у некоторых предприятий зачастую составляют 30-40% общего размера долга. В связи с этим господин Плескачевский предложил следующие меры, направленные на смягчение негативных последствий от участия государства в общей очереди кредиторов. Можно, например, уменьшить объем долгов государству, оставив в руках налогового инспектора в комитете кредиторов лишь налоговые долги (за долги по просроченным кредитам и госгарантиям пусть отвечает Минфин); можно ввести в процесс банкротства представителей бюджетов других уровней — ведь местная власть больше, чем федеральный налоговик, заинтересована в оздоровлении, например, градообразующего предприятия-банкрота; наконец, можно разрешить уплату налоговых долгов банкрота третьими лицами — ведь тогда проблемы участия государства в общей очереди кредиторов решаются совсем легко: нет в очереди государства, нет и проблемы. По сведениям Ъ, МЭРТ, возможно, примет предложения председателя комитета.