Отеческий кольт, начало начал

В прокат выходит вестерн «Отзвуки прошлого» Бретта Доноху с Николасом Кейджем в главной роли. Вторую попытку известного артиста выступить в этом жанре нельзя назвать совсем провальной, но было бы интереснее посмотреть ту же историю в руках лучшего режиссера, считает Юлия Шагельман.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Плодотворная карьера Николаса Кейджа (на сегодняшний день в списке его ролей на сайте IMDB значится 112 наименований — и еще шесть проектов находятся на разных стадиях производства, так что останавливаться он, судя по всему, не собирается) всегда была предметом пристального внимания киноманов. При этом с начала 1980-х годов, когда племянник Фрэнсиса Форда Копполы дебютировал в кино под псевдонимом, чтобы не пользоваться привилегиями, связанными со знаменитой фамилией, это внимание несколько раз меняло окраску. От интереса к талантливому актеру, умело выбирающему сценарии, оно эволюционировало к досужему любопытству, подогреваемому колонками светских сплетен, разочарованию формата «зачем он делает это с собой и с нами» и к тому чувству завороженного оцепенения, с которым, даже против своего желания, останавливаешься посмотреть на последствия автокатастрофы.

Лауреат «Оскара» (он получил его в 1996 году за роль в фильме Майка Фиггиса «Покидая Лас-Вегас»), снимавшийся у Мартина Скорсезе, Дэвида Линча, Алана Паркера, братьев Коэн и своего собственного дяди, Кейдж в 90-х стал неожиданной звездой боевиков («Воздушная тюрьма», «Без лица», «Угнать за 60 секунд») и одним из самых высокооплачиваемых актеров Голливуда. Потом промотал все свои деньги на безумные покупки вроде живых крокодилов и особняков серийных убийц, влез в долги, вляпался в неприятности с налоговой и принялся сниматься во всем, что предложат. На долгие годы его фамилия в титрах стала синонимом трэша, сам он превратился в мем, а груз эксцентричных поступков начал из реальной жизни просачиваться и на экран, например, в таких фильмах, как прошлогодняя «Невыносимая тяжесть огромного таланта», где он сыграл выкрученную на максимум версию своей публичной персоны.

При этом выходы в подобных постмодернистских лентах и совсем диких малобюджетных проектах вроде «Мэнди» (2017) Кейдж сочетает с озвучкой мультфильмов и ролями во вполне традиционных, хотя тоже недорогих в производстве картинах, одной из которых и стали «Отзвуки прошлого». Ведь что может быть более традиционным, чем вестерн — как ни удивительно, всего второй в фильмографии актера после прошлогодней же экранизации классического романа Джона Уильямса «Перекресток мясника». Но если та картина отличалась ревизионистским подходом, то Бретт Доноху следует по пути, проторенному классиками жанра (чтобы не сказать — слепо им подражает).

С героем Кейджа, хладнокровным наемным стрелком Колтоном Бриггсом, мы знакомимся, когда он равнодушно наблюдает за сценой казни в маленьком городке. Его, очевидно, подрядили с целью обеспечить ее беспрепятственное проведение, но в результате небольшой заварушки и заказчик, и предполагаемый преступник оказываются убиты — причем в последнего, только что спасшегося от петли, стреляет сам Бриггс на глазах у его сына. Спустя двадцать лет бывший безжалостный убийца ведет спокойную жизнь с любимой женой (Керри Кнуппе) в другом городке на фронтире, где владеет лавкой и без удовольствия, но покорно подчиняясь просьбам супруги, водит в школу 12-летнюю дочь Брук (Райан Кира Армстронг), к которой не испытывает особо теплых чувств — но в этом девочка отвечает ему взаимностью. Однажды, пока они оба сидят в лавке, их расположенный на отшибе дом навещает небольшой отряд сбежавших из тюрьмы бандитов, которые убивают жену Бриггса и оставляют ему персональное послание кровью на стене амбара.

Разумеется, их молодой голубоглазый предводитель по имени Джеймс Маккалистер (Ноа Ле Грос) — тот самый, но подросший мальчик из пролога, отца которого убил Бриггс, и теперь он одержим местью. Самое обидное, что Бриггс его решительно не помнит, но тем не менее устремляется в погоню, чтобы, в свою очередь, отомстить за жену. Дочку ему приходится взять с собой, и в пути между ними наконец начинают складываться какие-то отношения (тут автор сценария Карл Лукас явно оглядывается на такие примеры, как «Настоящее мужество» с Джоном Уэйном).

Бриггс учит Брук правильно распределять свои силы в дороге, разводить костер, обрабатывать огнестрельные раны и, конечно, стрелять. Но главное, что их связывает,— это общее неумение испытывать и проявлять эмоции общепринятым образом, даже ту боль, которую обоим причинила смерть любимой и матери. Термина «расстройство аутистического спектра» в описываемые времена, естественно, не существовало, но само-то расстройство было, и сцены, в которых Кейдж и его юная коллега получают возможность продемонстрировать эту сторону своих персонажей,— лучшие в фильме. Увы, они быстро уступают место стандартному набору засад и перестрелок, а также утрированному перформансу Ле Гроса, для которого он вдохновлялся то ли Леонардо Ди Каприо, сыгравшим плохого актера вестернов в «Однажды… в Голливуде», то ли самим Кейджем в его самых развинченных ролях.