ТЕЛЕКИНО С МИХАИЛОМ ТРОФИМЕНКОВЫМ

       Событие недели — "Заводной апельсин" (A Clockwork Orange, 1971) Стэнли Кубрика, фильм, в котором сыграл свою главную роль Малькольм Макдоуэлл и который считается эталонной футурологической притчей на тему насилия (22 мая, НТВ, 1.40, *****). До недавних пор он был запрещен в Великобритании, а после его премьеры распространялись дикие слухи о том, что одетые а-ля главный герой, Алекс, молодчики, в белых комбинезонах, котелках и с подведенными глазами, врывались в кинотеатры, где избивали и насиловали зрителей. Все это, конечно, чушь: насилие у Кубрика хореографично, отстранено классической музыкой, обозначено, но не имитировано. Кубрик снял фильм редкой красоты, немыслимой изобретательности и непредсказуемости.
       Бандиты в камуфляже терзают обнаженную девицу под музыку Перголезе. Алекс впечатывает ботинки в живот писателя, имитируя па Джин Келли из "Поющего под дождем", а процедуру раздевания его жены перед изнасилованием превращает почти что в перформанс. Жестокость таится не в изображении, а в трезвом, безжалостном взгляде на мир режиссера, всю жизнь исследовавшего границы человеческого, дававшего героям шанс выйти за его пределы и почти всегда испытывавшего разочарования от невозможности такого выхода. Неутешительный вывод делает он и в "Заводном апельсине": человек — такая скотина, что без насилия прожить не может. И, возможно, самоценный, бессмысленный террор банды Алекса человечнее и понятнее, чем насилие государственное или частное, но прикрывающееся библейским принципом "око за око". Попав в тюрьму, Алекс проходит процедуру промывки мозгов: теперь и секс, и насилие провоцируют у него рвотные позывы. А его родители, подельники, переквалифицировавшиеся в полицейских, и бывшие жертвы соперничают в садизме, теперь уже по отношению к нему. Алекса жалко: настолько Малькольм Макдоуэлл невинен в своей жестокости. Он — своего рода вольтеровский Кандид, только с ножичком в кармане и изрядной долей наркоты, которую он принимает с молоком, в крови. Еще один шедевр классического кинематографа — "Рио Гранде" (Rio Grande, 1950) величайшего мастера вестернов Джона Форда (26 мая, Первый канал, 2.40, *****). Главного героя, полковника, коменданта пограничного форта, играет, естественно, Джон Уэйн. И, как часто бывало с героями Уэйна, его прямодушный солдат не так прост, как кажется, тяжело ранен воспоминаниями о недавно закончившейся гражданской войне. Жена покинула его, когда он был вынужден сжечь ее фамильный дом и плантацию. Теперь она приезжает в форт, чтобы убедить бывшего мужа отпустить восвояси сына, начинающего военную службу под началом отца. Силой, которая позволяет разрешить семейные проблемы вроде бы ко всеобщему удовольствию, естественно, становятся апачи, взявшие в плен офицерских детей. После череды подвигов детей удается спасти, семья примиряется, но горький осадок, как всегда в фильмах Джона Форда, остается. Сидни Люмет, принадлежащий к первому поколению режиссеров, сформировавшихся на телевидении, тоже горький режиссер. Он одержим идеей справедливости, вернее, относительности справедливости и ограниченности всех механизмов, придуманных человеком для ее соблюдения. "Дело самоубийцы" (The Deadly Affair, 1966) — экранизация романа Джона Ле Карре, шпиона, выражающего в своих книгах скорбное отвращение к шпионскому ремеслу (22 мая, "Культура", 19.25, ***). В извращенном мире "государственных интересов" верить нельзя даже лучшим друзьям, даже выжившим узникам нацистских концлагерей. Функционеру разведки приходится писать на себя анонимку и кончать жизнь самоубийством: иначе ему не привлечь внимания коллег к жене, советской шпионке. Другому офицеру приходится уничтожить старого приятеля, который оказался, мало, что любовником его жены, так еще и хладнокровным убийцей. "Реконструкция" (Reconstruction, 2003) молодого датчанина Кристоффера Боэ завоевала каннскую "Золотую камеру", приз за лучший дебют (22 мая, "Культура", 23.05, **). Очень красивое, очень невнятное, подражающее всем образцам "кинематографа отчуждения" от Антониони до Вонг Карвая, кино. Вольная фантазия на тему любви с первого взгляда и зависимости от произвола случая: герои долго бродят по залитым искусственным светом пустынным ночным городам и говорят благоглупости. Но при всей своей банальности фильм затягивает, завораживает и временами действительно напоминает сон о любви. Если бы Боэ так не увлекался выстроенностью кадра, "Реконструкция" от этого только выиграла бы. "Культура" продолжает отмечать 60-летие Победы, демонстрируя европейские раритеты. "Через Париж" (La Traversee de Paris, 1956) Клода Отан-Лара — конформистская, но симпатичная комедия о мелком гешефте обитателей оккупированного Парижа (20 мая, "Культура", 11.00 и 1.25, ***). Бурвиль играет шофера такси, промышляющего спекуляцией свининой. Жан Габен — его случайного подельника, живописца.