Юго-восточное побережье Балтийского моря всегда было ареной противостояния могущественных сил: России, германских рыцарских орденов, Швеции, Польши. Земли переходили из рук в руки, пока наконец не отошли Российской империи. Территория, более или менее соответствующая современной Эстонии, вошла в состав России после Северной войны по Ништадтскому миру 1721 года. Территории Латвии и Литвы — в конце XVIII века после нескольких разделов Польши.
Впрочем, причины нынешних пограничных споров стран Балтии с Россией кроются в гораздо более актуальной истории. Все три государства окончательно оформили независимость в 1920 году, после революции в России, окончания первой мировой, подписания и аннулирования Брест-Литовского договора и заключения соглашений России с Литвой, Латвией и Эстонией. Все изменил пакт Молотова--Риббентропа. В 1940 году страны Балтии были включены в состав СССР (по официальной советской терминологии — вошли добровольно, с точки зрения современных прибалтийских властей — оккупированы). В 1944 и 1946 годах Верховный совет СССР утвердил границы между РСФСР и республиками советской Прибалтики. В таком виде они просуществовали вплоть до объявления (восстановления) независимости в начале 90-х, и именно на сохранении статус-кво во всех трех случаях настаивает сегодня Россия.
Литва: получила все, что могла
Отсутствие территориальных проблем во взаимоотношениях между Россией и Литвой можно понять, если посмотреть, как менялись границы Литвы в XX веке после провозглашения ее независимости. По мирному договору 12 июля 1920 года советская Россия признала суверенитет и независимость Литвы и навеки отказалась от претензий на ее территорию.
Примечательно, что на тот момент город Вильно (нынешний Вильнюс) и Виленский край находился в составе Польши. Но тем же летом 1920 года в ходе наступления Красной армии на Варшаву он был отбит и передан Литве. Затем три года принадлежность Виленского края менялась неоднократно, пока наконец в 1923 году решением Лиги наций он не был закреплен за Польшей. Пакт Молотова--Риббентропа (точнее, секретные приложения к советско-германскому договору) среди прочего предполагал, что "в случае изменения территории Польши" Германия отказывается от украинских, белорусских и литовских земель, захваченных Польшей в 20-е. 17 сентября 1939 года Красная армия вторглась в Польшу, 19 сентября Вильно был взят и 10 октября передан Литве.
Другая территория, которая теоретически могла вызвать территориальные споры,— Клайпедский (бывший Мемельский) район. До 1918 года он входил в состав Восточной Пруссии, затем здесь пытались создать вольный город по типу Данцига под протекторатом Антанты, но в 1924 году Мемель все же был передан Литве. Правда, в марте 1939 года Германия вынудила вернуть ей район. Но после второй мировой Восточная Пруссия отошла к СССР (ныне Калининградская область), а Клайпедский район — к Литовской ССР.
То есть после провозглашения независимости Литвы в начале 90-х на карте не осталось территорий, которые входили бы в ее состав до войны, но затем отошли другому государству. Скорее наоборот — парадоксальным образом в результате советской "оккупации" в территориальном плане страна только выиграла. И речь могла идти не о каких-то претензиях Литвы, а наоборот, о претензиях к самой Литве. Но Германия и Польша давно признали границы, сложившиеся в Европе после второй мировой, и территориальный вопрос в связи с Литвой снят с повестки дня. Окончательно свою актуальность он потерял после того, как страна вступила в Евросоюз.
Российско-литовский пограничный договор был подписан 24 октября 1997 года во время визита в Москву тогдашнего президента Литвы Альгирдаса Бразаускаса. Российская сторона, впрочем, долго откладывала его ратификацию, увязывая ее с решением проблемы калининградского транзита. Но в мае 2003 года договор все же был ратифицирован обеими палатами Федерального собрания России.
Эстония: получила все, что хотела
Советская Россия признала независимость Эстонии по Тартускому мирному договору 1920 года и отдала ей ряд территорий, которые принадлежат России современной, в частности Печорский район Псковской области и Ивангород. Лишь в 1944-1946 годах эти земли перешли в состав Псковской и Ленинградской областей РСФСР. Парадоксально, но факт: существование Печорского района в составе Эстонии в годы между революцией и второй мировой позволило сохранить единственный русский православный монастырь, не прерывавший своей деятельности в годы коммунистического безбожия,— Псково-Печорскую лавру.
Работа над пограничным договором началась почти сразу после провозглашения независимости Эстонии в начале 90-х. Уже в декабре 1994 года тогдашний эстонский премьер Андрес Таранд заявил, что страна готова подписать его, если Россия согласится с Тартуским миром в той его части, где говорится о признании независимости Эстонии "на вечные времена". В ноябре 1996 года эстонское правительство одобрило проект договора. 5 марта 1999 года переговорщики завизировали всю техническую часть и приложения. Дело было за политическим решением.
Но в ноябре 2004 года Москва заявила, что вместе с договором нужно подписать политическую декларацию. В ней, в частности, содержалась бы ссылка на договор между Эстонией и РСФСР от 12 января 1991 года и те его пункты, которые касаются "нулевого варианта" предоставления гражданства (впоследствии благополучно забытые в независимой Эстонии) и прав нацменьшинств. Почти все эстонские политики реагировали одинаково: договор подписывать надо, декларацию — нет.
В минувшую среду в Москве министр иностранных дел Эстонии Урмас Паэт и его российский коллега Сергей Лавров все же подписали договор о госгранице и договор о разграничении морских пространств в Нарвском и Финском заливах. Отныне на государственном уровне закрывается вопрос о каких бы то ни было территориальных претензиях: граница закрепляется в ее нынешнем виде и проходит по бывшей административной границе между РСФСР и Эстонской ССР. При этом о декларации российская сторона и не вспомнила — Эстония уже обосновалась в ЕС и НАТО, так что давить на нее, затягивая подписание договора, стало уже бессмысленно.
Впрочем, подписание договора вовсе не означает, что он автоматически вступит в силу. Сначала его должны ратифицировать парламенты. А тут могут возникнуть трудности. Российские депутаты вполне могут вновь поднять вопрос о защите прав русскоязычного меньшинства, а эстонцы — вернуться к вопросу о принадлежности территорий, входивших в состав Эстонии в период между 1920 и 1944 годами.
Проблема может обостриться, если вопрос ратификации будет тянуться до очередных выборов (выборы в органы местного самоуправления в Эстонии назначены на осень этого года, парламентские — на весну будущего). Как показывают последние соцопросы, более половины жителей Эстонии поддерживают подписание договора, но одновременно 55% считают необходимым возвращение Печорского района (в Эстонии он до сих пор именуется по-эстонски Петсеримаа, а Псков — Пихква).
Правые партии уже развернули кампанию по торпедированию договора. Трагедией для тысяч людей назвал его подписание депутат парламента от партии "Союз отечества" Тривиме Веллисте. В газете Postimees он рассуждает о засильи российского империализма и приводит пример Москвы, которая, судя по топонимике, находится на исконных финноугорских землях.
Латвия: еще свое получит
Из всех прибалтийских стран самые острые территориальные споры у России с Латвией (как, впрочем, и споры по другим вопросам вроде прав нацменьшинств и советских ветеранов). Территорию независимой Латвии после ноября 1918 года составили земли трех бывших российских губерний — Лифляндской, Курляндской и части Витебской. 11 августа 1920 года в Риге был заключен мир, по которому Абренский уезд (ныне Пыталовский район Псковской области) отошел Латвии. По мнению профессора Латвийского университета Инесиса Фелдманиса, "граница, определенная договором 1920 года, была компромиссным вариантом, причем в целом был применен этнографический принцип, который, правда, не относится к участку Абрене, где латыши были в меньшинстве". Латвия все же настояла на том, чтобы этот район был включен в ее состав. Не последнюю роль здесь сыграли экономические мотивы — в Абрене находился важный железнодорожный узел.
В 1944 году Абренский уезд был возвращен РСФСР и вновь стал Пыталовским районом Псковской области. Но уже после 4 мая 1990 года, когда Верховный совет тогда еще Латвийской ССР провозгласил независимость, были выпущены "новые" карты Латвии с "правильными" границами, которые включали Абренский уезд (он был отмечен как "незаконно аннексированная территория"). По поправке к латвийскому "Закону о госгранице", граница России с Латвией "в местах, где она не отвечает международным договорам, заключенным до 16 июня 1940 года", признается временной демаркационной линией. Когда готовился проект латвийско-российского договора, сейм вновь поднял вопрос о правомерности передачи Абрене России.
И в конце апреля, когда, казалось, договор был уже готов, правительство Латвии выпустило так называемую "разъяснительную декларацию", в которой, во-первых, содержатся ссылки на мирный договор от 11 августа 1920 года, а во-вторых, предлагается "документировать упомянутую пограничную линию, чтобы обеспечить и облегчить ее практическое функционирование в интересах как жителей обоих государств, так и взаимоотношений Евросоюза и РФ". Кроме того, в декларации отмечается: "Латвия не связывает договор с широким вопросом ликвидации последствий противоправной оккупации Латвии". То есть она не считает вопрос окончательно закрытым. В Москве сигнал поняли. МИД РФ заявил, что декларация лишает договор его объекта и цели. Намеченная на 10 мая церемония подписания была сорвана.
В итоге в Латвии сложилась практически патовая ситуация. Премьер Айгар Калвитис настаивает, что необходимо проверить условия, в которых договор о границе с Россией разрабатывался прежними правительствами. Он считает, что договор в его нынешнем виде не соответствует конституции Латвии. Политики правого толка его поддерживают. Они даже идут дальше, заявляя, что у Латвии нет территориальных претензий к России. Потому что Абренский уезд не является частью территории России, он принадлежит Латвии и "незаконно оккупирован", как была оккупирована вся страна в советскую эпоху.
Но Евросоюз, членом которого Латвия стала 1 мая 2004 года, требует, чтобы его внешние границы были четко определены. Давление на Ригу нарастает. На днях это была вынуждена признать даже Вайра Вике-Фрейберга: "Абрене надо отдать России... Мы можем смириться и получить демаркированную границу без Абрене, что позволит нам контролировать рубежи и без каких-либо осложнений присоединиться к Шенгенскому договору. Или же ждать, когда Россия полюбит Латвию и сама отдаст Абрене. Третий вариант — отобрать его силой. Но чтобы помочь Латвии вернуть Абрене, никто с Россией воевать не станет".
АЛЕКСАНДР ШЕГЕДИН, Таллин; ВЛАДИМИР ВОДО, Вильнюс; ВАСИЛИЙ МИХАЙЛОВ
"Мы готовы к подписанию соглашения о границе с Эстонией и Латвией, но надеемся, что они не будут сопровождаться дурацкими по своему содержанию требованиями территориального характера... Сегодня в Европе, в XXI веке, когда одна страна предъявляет территориальные претензии другой и одновременно хочет подписать договор о границе — это полная чушь, сапоги всмятку". На пресс-конференции в Москве по итогам саммита Россия--ЕС 10 мая 2005 года.
"Выступление российского президента было очень резким. Оно было направлено против стран Балтии. Не знаю, была ли это просто поза или праздничное настроение, но если столь острая реакция будет продолжаться, то, естественно, переговоры, конструктивные переговоры, будут осложнены". Комментируя 12 мая 2005 года заявление Путина от 10 мая.
"Семь лет мы говорили мировому сообществу, что у нас нет территориальных претензий ни к России, ни к какой бы то ни было другой стране. На этих условиях нас взяли в ЕС и НАТО. Если сейчас мы предъявим претензии России, то получится, что все это время мы врали. А я не могу этого допустить". В эфире латвийского телевидения 14 апреля 2005 года. |
