В Манеже открылась выставка "Видеть одухотворенно": представлена живопись и графика двух поколений семьи Пакулиных. Вернее, большая ретроспектива Вячеслава Владимировича Пакулина (1900-1951), основателя и идеолога легендарного "Круга художников", объединения ленинградских "умеренных авангардистов" конца 1920-х, дополнена натюрмортами его жены, круговки Марии Федоричевой, и пейзажами детей — Вячеслава и Любови Пакулиных. Это первая большая выставка "формалиста" Пакулина: с тех пор как в послевоенные годы часть его работ уничтожили по приказу руководства Ленинградского союза советских художников как идеологически вредные, он так и не удостоился персоналки. Рассказывает АННА ТОЛСТОВА.
Вячеслава Пакулина знала в лицо вся страна. Вернее, не в лицо, а со спины — по кадрам блокадной кинохроники: человек, закутанный во все тряпье, что нашлось дома, с мольбертом на Невском проспекте — зима 1942-го, самая лютая. Эта зима сгубила половину из "Круга художников" и близких им мастеров. А Пакулин, в жениной шубейке и фетровых ботах, невзирая на запрет милиции работать под артобстрелами, написал в годы блокады свои лучшие пейзажи. Светлые, воздушные, преимущественно зимние, в которых белесый, жемчужно-серый колорит во вкусе Альбера Марке, изоморфный самой атмосфере города, был особенно уместен. Без особых признаков трагедии — разве что местами привычные городские силуэты нарушаются развалинами разбомбленных домов. Регулярно ходил на этюды — и это действительно было актом сопротивления. Но не только блокаде, голоду, врагу у ворот, хотя это, бесспорно, имело место. "Французистая" эскизность (отчасти вынужденная: краски на морозе застывали быстро, так что писать приходилось в темпе) означала для него, как и для всех бывших круговцев, сопротивление "ахровщине" — неопередвижнической литературности и "законченности" картин соцреалистов, этакому салонному ретроградству, столь любезному партийному начальству.
Общество "Круг художников" основали выпускники ленинградского ВХУТЕИНа в 1926 году, председателем и автором путаных манифестов про выработку "стиля эпохи" стал Пакулин. В "Круг" вошли те, кого тогда в насмешку — за любовь к французам — прозвали "маркистами", а сейчас включают в золотой фонд "ленинградской школы": Александр Русаков, Алексей Пахомов, Герта Неменова, Александр Ведерников, Владимир Малагис, Израиль Лизак, Петр Осолодков, Георгий Траугот и — самый известный из них — Александр Самохвалов, чьи производственно-эротические "метростроевки" могут считаться образцовыми советскими картинами 1930-х, не хуже физкультурниц Александра Дейнеки. В сущности, и у Пакулина круговских времен тоже есть прямые переклички с ОСТом и Дейнекой: например, "Турбокорпус завода 'Электросила'" (1931-1932) из Русского музея, с тающими в голубо-серой дымке турбинами и рабочими, живо напоминает дейнековский "заводской" цикл.
Впрочем, это скорее исключение. Свой "стиль эпохи" Вячеслав Пакулин вырабатывал вприглядку на самое лучшее из местного, ленинградского авангарда пополам с мировой художественной культурой. В юности бегал в ГИНХУК — к Казимиру Малевичу и Владимиру Татлину, что заметно по ранним ню. Мешал "фресковость" в духе Кузьмы Петрова-Водкина с французским кубизмом, понятым через живопись Владимира Лебедева, а пейзажи Альбера Марке и Рауля Дюфи, знакомые, скорее всего, только по репродукциям, с "маркизмом" учителя Алексея Карева. По сути, это был новый, свеженький, усвоивший лучшие достижения европейского авангарда, академизм: в круговской декларации 1928 года говорилось про "учет и анализ художественного наследия прошлого", "повышение изобразительной культуры художника" и еще — про "увязку и сотрудничество с советской широкой общественностью". Но с общественностью как раз вышла неувязка — организованная общественность гневно обличала "круговцев" как "людей, которые формальными исканиями, картинкой, словно фиговым листочком, прикрывают свою буржуазную наготу, свою классовую физиономию, свое политическое убожество". С классовой физиономией у них, на самом деле, все было в порядке, многие — из потомственных пролетариев, но критики в штатском на такие мелочи не смотрели. Клеймо "формалист" еще долго оставалось на бывших членах "Круга художников" после роспуска всех художественных объединений в 1932-м. А хранившиеся в фонде Союза художников "формалистские" работы Вячеслава Пакулина и вовсе уничтожили после войны. Умер он вскоре после этого. Видимо, сердце не выдержало.