Центральный окружной военный суд вынес первый приговор по уголовному делу о поджоге здания военкомата в Нижневартовске (Ханты-Мансийский автономный округ). Одного из нападавших Владислава Борисенко признали виновным по статье о теракте, приговорив к 12 годам лишения свободы. Это первый случай в России, когда нападение на военкомат суд квалифицировал как теракт. Юристы отмечают, что ранее в подобных случаях приговоры в основном выносили по статье о повреждении имущества, квалификация поджога по статье о терроризме может быть политическим решением.
Фото: скриншот видео
Фото: скриншот видео
Нападение на военкомат на ул. Мира в Нижневартовске произошло в ночь на 4 мая 2022 года. По данным следствия, нападавшие бросили не менее семи коктейлей Молотова, но не все они загорелись. Однако огонь успел распространиться на холл. Площадь пожара составила около 1 кв. м, его потушили полицейские, приехавшие на вызов. Позднее telegram-канал Baza опубликовал видео поджога, которое снимал один из нападавших.
Следователи возбудили уголовное дело об умышленном уничтожении или повреждении имущества (ч. 2 ст. 167 УК РФ) и хулиганстве (ст. 213 УК РФ) и вскоре задержали подозреваемых Владислава Борисенко и Василия Гаврилишена. В ноябре их дела поступили на рассмотрение в Центральный окружной военный суд в Екатеринбурге, который переквалифицировал обвинение на ч. 2 п. «а» ст. 205 УК РФ («Террористический акт, совершенный группой лиц по предварительному сговору»).
В суде стало известно, что Василий Гаврилишен признался следствию, что нападение было совершено исключительно с целью заработать. ТАСС сообщал, что с подсудимым в telegram якобы связался некто Ростислав Мухин, который предложил «за работу» от 1 до 3 млн руб. В качестве предоплаты он оправил Гаврилишену $1 тыс. на криптокошелек.
Тот изготовил коктейли Молотова, а также предложил Владиславу Борисенко помочь в выполнении заказа. Он должен был снимать нападение, чтобы впоследствии предоставить видео «заказчику» для подтверждения факта выполнения работы. По пути до военкомата они вывели из строя камеры видеонаблюдения, чтобы силовики не смогли установить их личности, однако видео с камеры наблюдения по неизвестной причине попало в интернет.
«РИА Новости» уточняли, что в суде адвокат Владислава Борисенко Сергей Чернышков согласился с обвинением в поджоге военкомата не из террористических побуждений. Кроме того, по мнению юриста, в материалах дела «нет доказательств, что поджог был заказан кем-то с Украины», а подсудимый, по его словам, «поддерживал специальную военную операцию».
По итогу Владислав Борисенко и Василий Гаврилишен вину в нападении признали, однако выразили несогласие с переквалификацией дела на теракт.
Во вторник, 31 января, судья Сергей Крамской приговорил Владислава Борисенко к 12 годам лишения свободы, из них три года он проведет в тюрьме, а остальной срок в колонии строгого режима. Это первый в стране случай вынесения приговора по статье о теракте за поджог военкомата. Прокуратура запрашивала для Борисенко 13 лет лишения свободы. Адвокат Сергей Чернышков заявил «Ъ-Урал», что не станет комментировать приговор суда до получения мотивировочной части.
Дело Василия Гаврилишена рассматривается отдельно коллегией из трех федеральных судей, и приговор ему вынесут позднее.
Глава международной правозащитной группы «Агора» Павел Чиков считает, что квалификация поджога военкомата по статье о терроризме — это политическое решение. «В том числе чтобы иметь возможность привлекать к ответственности за оправдание терроризма тех, что одобряет такие действия. Плюс такая квалификация означает подследственность ФСБ»,— отметил юрист в беседе с «Ъ-Урал».
Старший партнер проекта «Сетевые свободы» адвокат Станислав Селезнев отметил, что ранее, согласно информации из открытых источников, приговоры за поджоги военкоматов в основном выносились по ст. 167 УК РФ. По его словам, квалификация дел о поджогах военкоматов зависит от размера причиненного ущерба и субъективной стороны правонарушения — умысла обвиняемого.
«Теракт, согласно законодательству, совершается в целях воздействия на принятие решения органами власти или международными организациями. Но не обязательно поджог военкомата будет квалифицирован как теракт — на это указывает и практика. Человек может совершить нападение открыто из хулиганских побуждений или скрытно, будучи вандалом, а здание военкомата в таком случае просто “попалось под руку”. Или же мотивом обвиняемого могли стать негативные отношения с сотрудниками ведомства, а не желание “воздействовать на органы власти”»,— пояснил правозащитник.
Он добавил, что подзащитные, которым инкриминируют теракт, нередко «попадают в ловушку», когда в суде признают вину в совершении действия, то есть причастность к самому факту, но выражают несогласие с инкриминируемой статьей. В таких случаях суд слышит только то, что человек признал вину, а значит, признал всю диспозицию статьи, которую ему инкриминируют.
Важно, по словам господина Селезнева, и то, к каким последствиям привел поджог: пострадали ли люди, важные документы и прочее. И знал ли нападающий, что они в момент поджога там есть. «Терактом может быть признано лишь действие или угроза действия, которое грозило гибелью людям, значительным ущербом либо иными тяжкими последствиями»,— подчеркнул эксперт.