По данным портала «Федресурс», в 2022 году в Башкирии количество корпоративных банкротств снизилось на 32,4%, до 146 сообщений. Отчасти это объясняется тем, что с апреля по октябрь действовал мораторий на подачу кредиторами заявлений о банкротстве всех лиц, за исключением застройщиков многоквартирных домов. Однако после завершения моратория всплеска числа банкротств не произошло, отмечает руководитель департамента банкротной практики коллегии адвокатов ArtLex Вадим Габбасов. Он также подчеркивает, что результативность банкротных процедур по-прежнему низкая. По данным ЕФРСБ, процент удовлетворения требований пострадавших кредиторов составляет не более 5%. По мнению Вадима Габбасова, необходимы структурные изменения законодательства.
Фото: Из личного архива
Фото: Из личного архива
Отличительной особенностью 2022 года стало применение моратория на банкротства, который действовал с апреля по октябрь. В отличие от ковидного моратория 2020 года, он был распространен практически на все отрасли экономики, включая индивидуальных предпринимателей и физлиц, за исключением строительной отрасли. Во многом это объясняется тем, что весной 2022 года у правительства России просто не было четкого понимания, как именно следует реагировать на внешние факторы, влияющие на экономические процессы. Образно говоря, был наложен жгут, чтобы остановить острое кровотечение.
Я придерживаюсь мнения, что этот мораторий был полезен и необходим. Более того, в профессиональном банкротном сообществе мы с коллегами в большинстве своем прогнозировали, что и после октября этот мораторий продлят хотя бы по определенным секторам экономики или видам экономической деятельности. Поэтому мы были удивлены, когда его вовсе не стали продлевать ни в каком виде. Это может свидетельствовать о том, что у правительства возникли более насущные проблемы, в результате чего вопрос о целесообразности продления моратория выпал из повестки. Отмену полномасштабного моратория я считаю правильной мерой. При этом видится целесообразным создание на уровне правительства РФ профильной экспертной комиссии, которая на основе экономических показателей за прошлый год определила бы виды деятельности, в наибольшей степени требующие государственной поддержки по внесудебной реабилитации, коей по сути своей и является мораторий на банкротство, и установила бы выборочный мораторий.
Отдельно в профессиональном банкротном сообществе шли жаркие дискуссии о том, как хозяйствующие субъекты отреагируют на ситуацию, связанную с его отменой, будет ли всплеск банкротств. Мы видим, что большого увеличения новых заявлений о банкротстве не произошло, был лишь локальный всплеск в течение первых трех недель октября. Это говорит о том, что значительная доля хозяйствующих субъектов сумела правильно воспользоваться шестью месяцами действия моратория и за это время сумела договориться со своими кредиторами мирным путем. При этом мораторий почти не затронул ситуацию с банкротством физлиц, которые в 90% случаев сами инициируют свое личное банкротство, а такие заявления подавать не запрещалось.
По количеству возбужденных судебных дел о банкротстве физлиц в 2022 году Башкирия заняла четвертое место в стране, уступив только Краснодарскому краю, Московской области и Москве.
Таким образом, несмотря на мораторий, состояние в сфере банкротства в России и Башкирии осталось неизменным. По данным ЕФРСБ, процент удовлетворения требований пострадавших кредиторов колеблется в пределах 5%. Это значит, что из каждых 100 рублей, отданных должнику, кредитор вернет себе только 5 руб. Это говорит о малой эффективности банкротных процедур. Ключом к решению проблем могут стать структурные изменения законодательства. Проблем в этой сфере много. В частности, назрела реформа процедуры наблюдения, которая сегодня в большинстве случае является обязательной, при этом она затягивает банкротство и не приводит к пополнению конкурсной массы. Еще одна проблема – фактическая зависимость арбитражного управляющего от мажоритарного кредитора. Я сторонник той группы банкротных экспертов, которые считают, что кандидатура управляющего должна определяться случайной компьютерной выборкой, а не кредиторами. Но эта идея требует значительной кадровой реформы арбитражных управляющих, усовершенствования системы подготовки и аккредитации арбитражных управляющих. Мы должны уйти от ситуации, когда арбитражные управляющие не обладают базовыми экономическими или юридическими познаниями.
Также необходимо изменить систему оплаты базового вознаграждения. Сейчас арбитражный управляющий получает 30 тыс. руб. за процедуру наблюдения и за конкурсное производство (эта сумма была установлена в 2008 году), и 25 тыс. руб. за процедуру банкротства физлица. Сегодня эти суммы не соответствуют расценкам на рынке юридических услуг, объему работы и степени юридической ответственности, которую управляющий несет перед кредиторами. Такая ситуация приводит к тому, что арбитражный управляющий соглашается на доплату от мажоритарного кредитора. Далее мы наблюдаем, как ведется активная многоплановая юридическая работа в интересах только мажоритарного кредитора, а не всех пострадавших кредиторов. Считаю, что банкротное регулирование в перспективе должно трансформироваться и пойти по пути придания арбитражному управляющему статуса полноправного партнера по отношению к кредиторам.