США увеличили коммерческие запасы нефти более чем на 4 млн баррелей. Таковы данные доклада министерства энергетики страны, опубликованные 1 февраля. Также в этот день прошло заседание ОПЕК+, посвященное вопросу изменения объемов добычи нефти. А в России вступил в силу указ президента Владимира Путина о контрмерах против потолка цен на отечественное топливо. Ситуацию на мировом нефтяном рынке и российский ответ на западные санкции экономический обозреватель “Ъ FM” Олег Богданов обсудил с доцентом Финансового университета при правительстве РФ Леонидом Крутаковым.
Фото: Глеб Щелкунов, Коммерсантъ
Фото: Глеб Щелкунов, Коммерсантъ
— Леонид, я попытался быстро перечислить все основные события, их очень много. Давайте, наверное, начнем с наших ответных мер. Что мы можем сделать в ответ? Не пострадает ли наша нефтяная промышленность?
— Что мы можем сделать, наверное, это вопрос не к нам. Надо говорить о том, что сделали. И, на мой взгляд, ничего не сделали, потому что в тех правительственных мерах, которые вступают силу, нет самого главного — меры ответственности, то есть чем будут отвечать нарушители указа президента. Да ничем. Во-первых, у нас самим компаниям поручено следить за исполнением указа, то есть сами за собой будут следить и мониторить. А функция наказания как бы передана ФТС, которая должна будет каким-то образом тоже следить. Но как она должна это делать, непонятно. То есть все контракты проверять? Самое главное — не предусмотрено никакое наказание. В рамках существующего таможенного законодательства их можно оштрафовать на 50-300 тыс. руб. за нарушение таможенных правил, вот и все.
Правительство заняло какую-то инерционную позицию, у нас нет активного ответа на введенные против нас меры. Между тем, меры, как мы видим, действуют. Потому что Джанет Йеллен, министр финансов США, озвучивала цели потолка. И первым пунктом там значилось снизить экспортные доходы России и сохранить мотивы для того, чтобы она не ушла с рынка и продолжала продавать свою нефть. Вместе с тем средняя цена на нефть составила за январь, если мне память не изменяет, $49,5 за баррель, что даже ниже установленного потолка. То есть все цели, которые поставили перед собой США, вводя потолок, собственно говоря, выполнены.
— Тут большой вопрос, потому что цена Urals же прикидочная, рассчитывается по определенной модели. Кстати, а почему правительство ориентируется не на рыночные цены, а на какие-то модели? Ведь они налоги, базу считают, исходя из этой цены, которая по модели рассчитана. Вот Urals перестал торговаться, Urals как таковой мы не продаем, продаем другие виды нефти. Между тем бюджетное правило работает, исходя из этой цены. Насколько я понимаю, президент распорядился пересмотреть ценообразование для налогообложения до 1 марта.
— Посмотрим, как и это поручение будет выполнено. Потому что пока мы видим, что озвученные цели, собственно, как и в указе президента — ответить жестко и четко — размыты. У нас всегда, когда доходит дело до правоприменения и исполнения заявленных целей, все тонет в болоте, потому что чиновничий аппарат настроен на минимизацию своих усилий и собственной ответственности, чего они и проделали с этим указом.
Почему ценообразование по методике так высчитывается? Да потому что нас просто нагло выкинули с рынка. Ввели политические меры, новый механизм, и он тоже политический, об этом тоже Джанет Йеллен заявила. Все понимают, что это прецедент.
— Вы имеете в виду, что с 5 февраля заработает потолок и для российских нефтепродуктов?
— Да. Про это говорят, как и о газе и о создании такого же механизма. Понятно, что это все подпадает под новый механизм, все рынки с неэластичным спросом, которые не реагируют на цены, — это зерно, минеральные удобрения, нефть. Потому что сколько бы нефть ни стоила, дома обогревать надо, электричество необходимо в любом случае. То есть это рынки, которые регулируются не спросом, а предложением.
США вводят новый механизм, все это видят, понимают, и для них непринципиально, какая цена сейчас установлена. Ведь потолок цен Польша и Украина пытались продавить ниже. Но принципиально введение этого механизма и его институциализация, понимаете. И здесь надо говорить вообще об инерционной политике нашего государства. У нас как-то сложилось со времен залоговых аукционов, что задача государства — обеспечить максимально комфортные условия для бизнеса. Теоретической базы под этим никакой нет. Это сложившаяся практика залоговых аукционов, когда наш бизнес заинтересован не во внутреннем рынке, а во внешнем.
— Леонид, я понял, что мяч на половине поля правительства, они должны каким-то образом все это сделать.