— Проблемы в нашей действительности были всегда, а с введением санкций они трансформировались. Одна из ключевых проблем в химии и экспериментальной науке – ее обеспечение. За последнее десятилетие система поставок современного оборудования, реактивов и комплектующих была отлажена. После введения санкций она рухнула. Сломанное иностранное оборудование, которое могли вернуть в эксплуатацию за месяц, теперь просто не работает – не можем приобрести комплектующие.
Фото: предоставлено автором
Фото: предоставлено автором
Реактивы, которые раньше могли купить за 2-3 месяца (кстати, за рубежом время их поставки исчисляется днями), теперь нужно ждать больше полугода. Что-то и вовсе могут не поставить.
Хорошо, что руководство института смогло еще до введения ограничений частично обновить приборный парк.
Трудности возникли и с доступом к новым публикациям. С 2023 года российским ученым ограничен доступ к базе данных Scopus, это затрудняет поиск публикаций и информации по объектам исследований. Есть проблема оценки и даже некоторого обесценивания отечественных журналов – перестали выходить переводные версии русских журналов, надеюсь, что временно.
Что касается кадров – идет сильный спад уровня сотрудников. Старшее поколение высококлассных специалистов уходит в силу возраста, заменить их невозможно. Специалистов с тем же уровнем знаний и кругозором практически нет. Мы привлекаем молодежь, активно вовлекаем в работу студентов химфака ННГУ. Они выполняют дипломные работы, кого-то зачисляют в штат института, кто-то поступает в аспирантуру, защищает кандидатскую диссертацию, пишет и получает гранты.
Но молодых еще нужно удержать в институте. А это не простая задача с учетом систематического недофинансирования региональной науки на протяжении десятилетий.
Также присутствует межрегиональный дисбаланс финансирования, приходящегося на одного научного сотрудника – базовое финансирование ученых в регионах значительно ниже. Эти факторы приводят к оттоку активных, умных и молодых ребят в Москву и Санкт-Петербург, которые рассматриваются ими как перевалочный пункт для практики за границей.
Если говорить о финансировании фундаментальных исследований, то с одной стороны за последний год произошла индексация суммы проектов Российского научного фонда (РНФ), что хорошо. С другой стороны, РНФ после слияния с Российским фондом фундаментальных исследований (РФФИ) остался практически единственным фондом, который финансирует фундаментальные исследования – ряд интересных и практически важных конкурсов исчез, и в этом есть негативный момент.
Гранты тратятся не столько на сами исследования, сколько на вознаграждение членов коллектива – на это уходит более половины полученной суммы. Это является основным способом поощрения ученых-фундаменталистов, чтобы довести их зарплаты до приемлемого уровня в соответствии с майскими указами президента, закрепить студентов и аспирантов в институте. Например, мой оклад как старшего научного сотрудника составляет около 28 тыс. руб., это 1,8 МРОТ. Если у меня не будет грантов, то прожить на одну зарплату я не смогу.
Другой вариант повышения зарплаты – выполнение учеными договорных практических работ. С введением санкций к нам стали чаще обращаться с такими заказами. Именно в этом направлении нас, исследователей, вынуждают двигаться. На мой взгляд, это краткосрочная перспектива. Во-первых, оттачивание ума исследователя происходит в основном при решении фундаментальных задач. Во-вторых, практическая составляющая есть далеко не у всех групп ученых, и тогда на государственном уровне они становятся как бы «лишними». Кроме того, по практическим работам вы не сможете отчитаться, а ведь с исследователей требуют большое количество публикаций.
Таким образом, ученые находятся в состоянии постоянного стресса, поиска финансирования и абсолютной неуверенности в завтрашнем дне. А мы тоже люди и думаем о том, как завести семью, вырастить детей.
Поэтому главная проблема академических институтов – систематическая нехватка финансирования именно фундаментальных исследований. Необходимо его значительно увеличивать, а не уменьшать, как планируется. Повышать зарплаты, гарантировать стабильные оклады и понятную систему поощрения сотрудников без перевода ученых на доли ставки (а подобная практика известна). Нужно сокращать и перечень обязательной документации: ученые должны заниматься наукой, а не писанием отчетов без возможности «остановиться и подумать».