Правительство сделало сакраментальный выбор, о котором я писал неделю назад, и решило отказаться от расчета нефтяных налогов на базе цены основного российского сорта Urals, вместо этого привязав их к динамике Brent с определенным — фиксированным — дисконтом. Тем самым власти решили не ждать, пока рынок сам себя организует, а перешли к тактике таргетирования налоговых поступлений от нефти. Важным следствием станет то, что теперь нефтяные компании экономически мотивированы сокращать реальный дисконт, с которым они продают Urals на экспорт: те компании, которым удастся снизить его ниже $25 за баррель, смогут даже сэкономить на налогах. Можно ожидать, что инвестиционная активность сместится в те сегменты, где и формируется дисконт: крупные игроки продолжат скупать танкеры и начнут заказывать новые суда, а также активнее примутся организовывать страховое покрытие через компании в «дружественных» юрисдикциях.
Юрий Барсуков
Фото: Глеб Щелкунов, Коммерсантъ
Юрий Барсуков
Фото: Глеб Щелкунов, Коммерсантъ
Следующая развилка на пути адаптации российской нефтяной отрасли к санкциям — это сохранять ли нынешние объемы добычи или существенно сокращать их. В первом случае нужно будет формально продавать большую часть объемов по цене ниже введенного Западом потолка в $60 за баррель (это запрещено властями РФ, но реально воспрепятствовать подобному поведению невозможно), потому что иначе европейские судовладельцы не смогут возить российскую нефть, а без этих танкеров все нынешние объемы не удастся продавать в Азию. Тут нужно подчеркнуть, что российскому Минфину теперь все равно, какую цену нефтекомпании будут декларировать как экспортную стоимость Urals, потому что расчет налогов будет привязан к Brent. Так что участники рынка в теории смогут «раздуть» дисконт за счет участия дружественных трейдеров и судоходных компаний, чтобы укладываться в потолок цены. В результате и добыча нефти будет цела, и Минфин в целом доволен.
Второй путь предполагает существенное сокращение добычи и рост декларируемой экспортной цены Urals выше потолка, что само по себе вызовет еще большее сокращение экспорта нефти из России. Это прямолинейный и довольно опасный сценарий: чтобы такие меры окупились, необходим резкий рост цены Brent. Кроме того, сильное сокращение добычи ослабит влияние России в ОПЕК+ и ее позицию в диалоге с Саудовской Аравией.
На мой взгляд, принципиальное решение власти РФ еще не приняли. Обещанное сокращение добычи в марте на 500 тыс. баррелей в сутки пока выглядит скорее тактическим шагом, призванным как можно скорее сбалансировать наполнение бюджета. Следующей важной точкой может стать заседание ОПЕК+ в начале апреля: к этому моменту может стать понятен эффект от мартовского снижения добычи в России, а также темпы роста спроса в Китае.