Приближаясь к концу, Берлинале демонстрирует уважение к реликтовым представителям мирового авторского кино, а также к деятелям «берлинской школы». О премьерах второй половины фестиваля — Андрей Плахов.
Фото: Annegret Hilse, Reuters
Фото: Annegret Hilse, Reuters
Название фильма Филиппа Гарреля «Большая тележка» относится к тяжелой ноше, которую несет на себе семья героев этой картины — последнего поколения семьи кукловодов. Они уходят один за другим: умирает отец, потом бабушка, сын покидает театр в намерении делать актерскую карьеру, остаются две дочери, преданные семейному делу, хотя кажется, что оно никому не нужно и просто разорительно. Параллельно протекает типичная для Гарреля частная жизнь молодых героев: они влюбляются, бросают своих подружек, находят других, которые бросают их самих. Плюс эти герои испытывают муки и кризисы творчества.
Филипп Гаррель тащит большую тележку французской новой волны, младшим братом которой его называют, вот уже которое десятилетие. Ноша стала еще тяжелее с тех пор, как ушли все пионеры и современники этой режиссерской волны; на днях скончался 91-летний Мишель Девиль. Преимущество Гарреля в том, что он не одинокий «автор», а, как и его кукловоды, живет в традиции. Умер его отец, актер Морис Гаррель, но остались дети: все они — и знаменитый Луи Гаррель, и менее известные Эстер Гаррель и Лена Гаррель — играют в фильме отца. Большая повозка движется.
Португалец Жуан Канижу в фильме «Плохая жизнь» тоже рассказывает о тяжелой семейной ноше: тут вместо кукольного театра — старый отель, некогда эксклюзивный, ныне переживающий упадок. Этот отель с бассейном и рестораном изысканных блюд — гордость семьи и ее проклятие, от него хочется и страшно избавиться. Это их «дворянское гнездо» и «вишневый сад»; есть в фильме и другой русский след — упоминаемые одной из героинь «Дети солнца» Горького.
Отелем управляют пять женщин разных возрастов с нелегкими судьбами, характерами и отношениями; особенно отягощено травмами прошлого общение матерей и взрослых дочерей. Ритуальный характер этого общения, множественность точек зрения (у «Плохой жизни» есть фильм-дублер «Жить плохо», который показывается в параллельном конкурсе «Встречи») обращают к другим первоисточникам — Стриндбергу и Бергману, к его «Осенней сонате».
Охристо-зеленоватая цветовая гамма фильма придает ему неотразимое ностальгическое очарование. И хотя это кино очень португальское по духу, не удивляешься, что Канижу был ассистентом не только у своего соотечественника Маноэла де Оливейры, но также у немцев Вендерса и Шрётера.
Немцы представлены на Берлинале лучшими силами: в конкурсе — фильмы Ангелы Шанелек и Кристиана Петцольда. Первая показала «Музыку» — снятую в Греции и частично на берлинской Потсдамер-плац современную версию мифа об Эдипе, который настолько деконструирован, что отнюдь не все смогли расшифровать темные места, сюжетные пропуски и многоточия — причудливую орфографию и пунктуацию этого фильма, в котором есть еще музыка Перголези, Генделя и Монтеверди. Непонимание, которое обычно раздражает критика, в случае адептов секты Шанелек превращается в достоинство: мол, кино не для того, чтобы его расшифровывать, но чтобы любоваться красотой и наслаждаться тайной. До такой степени, что на журналиста, зашелестевшего бумажкой, в кинозале зашикали, требуя хранить священную тишину. Впрочем, некоторым все же удалось найти свои толкования символики фильма. Один увидел в нем похороны Свободной демократической партии, проигравшей на выборах в Берлине. Другие считают знаковой отсылку к финалу чемпионата мира 2006 года, где Германия на своем поле проиграла Италии.
И фанаты, и критики Шанелек едины в том, что она наиболее ярко воплощает фестивальные амбиции немецкого кино. Осталось объяснить это членам жюри, и прежде всего — возглавляющей его Кристен Стюарт.
Иначе может повториться история Берлинале 2005 года, когда жюри под председательством Роланда Эммериха, коммерческого голливудского режиссера, было в полном недоумении от сложных авторских фильмов Александра Сокурова и Цай Минляна — и оставило их без наград.
Второй статусный немецкий конкурсант — Кристиан Петцольд с фильмом «Красное небо». Тут, наоборот, все слишком просто и понятно, трудно даже сказать, хорошо это или плохо. Смотреть такое кино легко: оно в немецком варианте напоминает ироничные ленты Франсуа Озона, тем более что тоже разыгрывается у моря и в нем играет актриса Паула Бер. Четверо молодых людей и один постарше собираются под крышей загородного дома, где предаются пляжному отдыху, флиртам, а также пытаются работать над своими жизненными проектами. Особенно серьезно относится к ним Леон — начинающий писатель, колдующий над первым романом. Но роману под названием «Клаб сэндвич» так и не суждено будет появиться на свет, зато его автору доведется пережить не только борьбу с эгоизмом и предрассудками, но и столкновение с инфернальными стихийными силами. Они всегда где-то витают в тревожном мире Петцольда, а на сей раз являются в тихий прибалтийский уголок в виде смертельных лесных пожаров.