Краснодарский «Один театр» выпустил спектакль «Пахлава глупости» по текстам раритетного писателя конца XIX — начала ХХ веков Николая Канивецкого. Постановка режиссера Екатерины Петровой-Вербич — часть независимого проекта, который курируют московский театровед Олег Лоевский и краснодарский театральный критик Вера Сердечная. Но, как считает Клара Газулина, одновременно это симптом все чаще возникающего на местах без указки сверху интереса к локальной подлинности — культурной, литературной, языковой.
Спектакль «Пахлава глупости» работает с традиционным кубанским материалом
Фото: Наталья Милородова
Спектакль «Пахлава глупости» работает с традиционным кубанским материалом
Фото: Наталья Милородова
Музыкальный спектакль «Пахлава глупости», по жанру балансирующий между народной комедией и театром абсурда, основан на рассказах прозванного «казачьим Чеховым» кубанского писателя Николая Канивецкого. Это прозаик, живший на Кубани на рубеже XIX и XX веков и написавший небольшой сборник рассказов: смешных, лиричных и трагикомических. Особенность его стиля — в сочетании языковых стихий: части «от автора» написаны литературным русским языком, а диалоги — в основном на балачке, местном диалекте, мало отраженном в литературе.
Спектакль родился из театральной лаборатории, прошедшей осенью 2022 года на фестивале казачьей культуры «Александровская крепость», который проводит фонд Олега Дерипаски «Вольное дело». Молодые режиссеры, как местные, так и московские, поработали с текстами Канивецкого, представив зрителям фестиваля пять эскизов — спектаклей-набросков. Лучшие из них теперь дорабатываются и постепенно становятся частью репертуара ведущих краснодарских театров.
Быстрее всех с переносом эскиза на сцену справился независимый краснодарский «Один театр». Их премьерный спектакль «Пахлава глупости» основан на двух комических новеллах — «Контрабандный чай» и «Гуси с того света». В первой, из которой режиссер сделал «кубанский детектив», у казачьего атамана и его команды возникают проблемы с пониманием языковых заимствований — пришедший от начальства циркуляр требует найти у купца «контрабандный» чай и «конфисковать» его. Казаки не знают значения этих слов, и на игре смыслов выстраивается сюжет об ушлом купце, который уходит от строгой проверки. «Гуси с того света» — «кубанский хоррор»: история о том, как гуси у одной вдовы наелись забродивших ягод и полегли мертвецки пьяные; хозяйка решила ощипать их, но ночью проспавшиеся гуси голыми вернулись домой.
Обе новеллы — почти анекдоты — в постановке молодой режиссерской команды оказались не только комедийными. В отношениях героев нашлось место и любовным историям, и мести, и предательству, и одиночеству.
В сценографическом смысле центр спектакля — длинный стол, за которым персонажи спектакля собираются, чтобы разделить трапезу; недаром в названии «Пахлава глупости» — не только игра с названием сатирического трактата Эразма Роттердамского, но и образ сладости, угощения.
Фото: предоставлено пресс-службой фонда «Вольное Дело»
Фото: предоставлено пресс-службой фонда «Вольное Дело»
Фото: предоставлено пресс-службой фонда «Вольное Дело»
Фото: предоставлено пресс-службой фонда «Вольное Дело»
Фото: предоставлено пресс-службой фонда «Вольное Дело»
Фото: предоставлено пресс-службой фонда «Вольное Дело»
Фото: предоставлено пресс-службой фонда «Вольное Дело»
Фото: предоставлено пресс-службой фонда «Вольное Дело»
Угощение приправлено в том числе музыкой, трактованной, надо признать, более основательно, чем иной прикладной «саундтрек». Композитор Евгений Бархатов и хореограф Любовь Перова выстроили в драматическом спектакле замечательно подробный уровень музыкально-пластического действия: вживую поются «Ave Maria» и «Горе нам, начальничкам», а важнейшие мизансцены построены по законам танца. Живая игра виолончели и баяна сопровождает трансформацию действия из детектива в хоррор, а восемь актеров наглядно перевоплощаются: в первом рассказе это доблестные казаки и хитрые купцы-контрабандисты, а во втором — кубанские хозяйки, гуси и индюк.
Так еще на одной региональной сцене появился спектакль, поставленный по законам современного театра, но при этом работающий с традиционным локальным материалом. Ранее подобные экспериментальные постановки можно было увидеть, например, в Казани, где уже несколько сезонов создаются спектакли, бережно исследующие татарскую культуру. Впрочем, не надо ждать от «Пахлавы глупости» этнографической точности: это скорее диалог времен, пространств и языков, но живой и уважительный, а потому к нему любопытно подключиться.