дело Кулаева
Вчера в Верховном суде Северной Осетии, где проходит процесс над Нурпашой Кулаевым, потерпевшие от теракта в Беслане впервые дали показания о том, что делал во время этих событий подсудимый. Но наиболее драматичным был рассказ Ларисы Мамитовой, через которую боевики передавали свои требования властям и вели переговоры с тогдашним председателем парламента Северной Осетии, а ныне главой республики Теймуразом Мамсуровым.
Бывшая заложница Элла Дзарасова, у которой в школе погиб внук, указывая на подсудимого Кулаева, сказала, что он был самым бессовестным из боевиков:
— Когда мужчин уводили, он их отбирал. А сейчас он себя показывает, как будто золотой человек.
— Он был вооружен? — спросил судья Тамерлан Агузаров.— Пистолетом,— ответила она.— Он вверх стрелял, кричал. Сына моего Казбека заставлял трупы из окна выбрасывать.
Наталья Саламова, у которой погибла дочь Алена, отвечая на вопрос обвинения о наказании, которого заслуживает подсудимый, сказала:
— Я бы хотела, чтобы его в первую школу привели и отдали матерям на растерзание! Слышала, что он прикладом автомата избивал женщин и детей.
Потерпевшая Людмила Хадзарагова заявила, что не имеет к Нурпаше Кулаеву материальных претензий:
— У него и так двое детей, пусть хоть они будут счастливы.У Людмилы в школе погиб сын, а дочь получила тяжелые ранения.
— Ты же знаешь, что тебя ждет,— сказала бывшая заложница подсудимому.— Хоть душу свою очисти перед нашими детьми, скажи всю правду.
Потерпевшая Лариса Мамитова подробно рассказала о событиях 1-3 сентября. После дежурства на скорой она повела сына Тамика в школу и вместе с ним оказалась в заложниках. Потом один из бандитов вошел в спортзал и спросил, есть ли среди заложников врач. Лариса встала, и ее вывели в коридор, где находились три раненых боевика. Она оказала им помощь.
— Я спрашивала у боевиков, есть ли у них какие-то требования, и они ответили, что требование только одно: вывести войска из Чечни.
Лариса Мамитова рассказала, что уговаривала боевиков изложить свои требования, а она передаст их наружу.
— Меня отвели на второй этаж — к главному,— продолжила потерпевшая.— Это был Полковник. Он дал мне тетрадь и ручку и начал диктовать. Там было требование вывести войска из Чечни и чтобы к нему пришли Дзасохов (тогда — президент Северной Осетии Александр Дзасохов.— Ъ), Зязиков (президент Ингушетии Мурат Зязиков.— Ъ), Аслаханов (советник президента РФ Асланбек Аслаханов.— Ъ) и Рошаль (глава НИИ неотложной детской хирургии и травматологии Леонид Рошаль.— Ъ). И еще что за каждого раненого боевика они расстреляют 20 детей, а за убитого — 50. Потом меня выпустили из школы. Я вышла и кричала, чтобы подошли и забрали записку, там еще был номер телефона, по которому можно связаться с боевиками. Какой-то парень в белой майке взял записку, я сказала ему, что заложников около тысячи, и вернулась в спортзал.
Вечером боевики дали заложнице Мамитовой пакет, в котором были "Сникерсы", финики и изюм, и приказали раздать самым маленьким детям. Она спросила, выходили ли с ними на связь.
— Они сказали: "А кому вы нужны?" Полковник еще сказал, что если по телевизору передадут, что выводят войска из Чечни, то он сразу всех отпустит. А второго числа утром передали по радио, что заложников 354 человека и что телефон, который был в записке, заблокирован. Тогда я снова попросила Полковника, чтобы он продиктовал еще одну записку с новым телефоном. Он сказал: "Наши нервы на пределе". Я снова вышла и стала кричать, чтобы забрали записку. Выбежал парень, и я сказала, что нас примерно 1300 человек и чтобы сейчас же звонили.
Вернувшись в школу, Лариса Мамитова по поведению боевиков поняла, что с ними выходили на связь.
— Полковник тогда рассказал, что два взорванных самолета — их рук дело, и спросил меня: "Знаешь, почему наши женщины идут на такие жертвы?"... А третьего числа даже умирающих детей не разрешали выносить в коридор. Они говорили: "Вы даже своему правительству не нужны, а нам тем более". Тогда я нашла детей Теймураза Мамсурова (тогда — председатель парламента Северной Осетии.— Ъ) и попросила разрешения позвонить их отцу. Полковник согласился. Мамсуров поговорил с сыном, а потом сказал мне, что его как власть никто не воспринимает: "Говорят, чтобы я держал свои родительские эмоции при себе". Я дала Мамсурову телефон школы и попросила, чтобы в течение десяти минут позвонил Дзасохов. Он сказал, что передаст, но Дзасохов так и не перезвонил.
Позднее господин Мамсуров утверждал, что во время этого разговора он продиктовал Ларисе Мамитовой телефон приемной господина Дзасохова, поскольку в тот момент глава республики куда-то отъехал, но позвонить из школы во Владикавказ по межгороду заложники не смогли.
Во время штурма заложница Мамитова была в спортзале. Она кричала спецназовцам, что там всего два боевика и стрелять не надо, но штурм продолжался.
Когда потерпевшая закончила говорить, Нурпаша Кулаев сказал:— Я тебя помню, ты раненым перевязку делала. Я в столовой тогда сидел. И когда ты с Полковником говорила, я тоже тебя видел.
Ъ продолжит следить за процессом.