|
Острова свободы |
 |
| Фото: ДМИТРИЙ БУТРИН |
| Море, а не деньги — главный источник удовольствия жителей Гернси и Джерси |
Упоминание в разговоре с бизнесменом двух независимых государств в нескольких десятках миль от французской Бретани необыкновенно повышает самооценку. "Я в Лондон по делам, потом, наверное, на пару дней на Гернси заеду".— "На Гернси? По личным делам или по работе?" Взгляд финансиста сразу становится заинтересованным. Немногочисленные граждане России, посещающие острова, обычно едут туда по личной надобности в связи с делами на сотни тысяч фунтов стерлингов, требующими непосредственного общения с местными банкирами с глазу на глаз.
Поэтому на скоростном пароме компании Condor Ferry, который связывает Гернси с ближайшим британским портом Веймут, я приготовился выглядеть пройдохой в обществе богатых персон. На деле публика подобралась довольно разношерстная: в подпольные, равно как и явные миллионеры из сотен попутчиков годились несколько человек. Остальные — несколько десятков чрезвычайно хорошо одетых клерков, сотня британских молодых людей в футболках с полуматерным надписями, другая сотня британских же туристов-пенсионеров, два десятка ветеранов второй мировой и просто туристы — буквально со всей Европы, а отчасти и из остального мира. Клерки, похоже, возвращались на работу после краткосрочного отпуска. Молодежь прежде всего ценила отражение офшорности Гернси на ценах спиртного: и паром, и сам остров — практически непрерывный duty free. Пенсионеров-британцев влекла возможность вкусить прелестей Франции без общения с традиционно нелюбимыми лицами французской национальности, которые — о дикость! — говорят по-английски так, что понять их решительно нельзя. Вот у этого сумасшедшего русского, решившего посетить острова уж совсем неизвестно для чего, акцент и то менее тяжкий.
Цена забывчивости
 |
| Фото: ДМИТРИЙ БУТРИН |
| Для постороннего человека острова выглядят потерявшимися во времени |
Два века спустя, когда британская монархия начала приобретать черты современного государства, о Гернси и Джерси опять забывали: законотворчество в Британии менялось и совершенствовалось, а здесь оставалось прежним, нормандским. И каждый новый английский монарх, решавший присоединить Гернси с Джерси к Соединенному Королевству, сталкивался с тем, что возни с законодательством нескольких островков неподалеку от Франции больше, чем выгод от их вхождения в состав государства. Так острова и оставались не пойми чем. Юридическим статусом двух государств — Гернси и Джерси — остается следующий набор терминов: "Владение законного владельца британской короны".
На практике это означает следующее. Граждане Гернси и Джерси не являются гражданами Великобритании — они непосредственные подданные Елизаветы II. Гернси и Джерси не входят в состав Евросоюза — их жители надежно защищены и от брюссельской евробюрократии, и от финансового контроля со стороны борцов из ЕС с отмыванием денег. Наконец, настоящий клад — нормандская юридическая система. Она позволяет организовывать так называемые трасты — юридические лица, в чью пользу можно передавать собственность, прибыль от которой будет направляться кому-то еще. Например, у вас есть 79% акций завода по производству мороженого в Томске. Вы передаете акции в траст компании, зарегистрированной на Джерси. Собственниками траста выступают два не известных никому юриста с Джерси, однако они обязаны выполнять распоряжения того, кто передал им в траст свое имущество. А вот прибыль от использования имущества, те же дивиденды по акциям завода, юристы обязаны направлять туда, куда указывает владелец имущества, помещенного в траст.
Мало того что законы Джерси и Гернси облагают такие дивиденды минимальными ставками налога (а то и вовсе освобождают их от налогообложения). Они еще и накладывают множество ограничений на то, чтобы имена владельца траста и имущества в трасте, а также бенефициариев — тех, кто является выгодополучателем от существования такой юридической конструкции,— стали известны кому-либо еще. От следователя Генпрокуратуры до конкурента по бизнесу.
Нормандским рыцарям Вильгельма Завоевателя трасты были нужны, чтобы наследники не лишили их имущества, когда те отвоевывали Гроб Господень у неверных в крестовых походах. Нынешним потомкам рыцарей это позволяет получать доходы со всех людей, не желающих, чтобы окружающие знали о наличии у них большого состояния. Всем остальным офшоры — а Гернси и Джерси являются классическими офшорами — нужны, чтобы экономить на налогах, которые на островах невелики, и для обретения анонимности.
Ничьи миллионы
 |
| Фото: ДМИТРИЙ БУТРИН |
| Ежегодно 9 мая жители островов напоминают друг другу на военном параде, что свободу приходится отвоевывать |
И другие тоже не имеют — ни подразделения консалтингово-аудиторских компаний "большой четверки", ни инвестиционные компании, по случайности названные именами членов королевской семьи Саудовской Аравии, ни структуры группы МЕНАТЕП, к самому МЕНАТЕПу отношения не имеющие. "Владельцы не раскрывают своих имен" — это стандартный ответ на досужие вопросы. Догадывайтесь сами.
Видели бы вы лица банковских служащих, произносящих эту фразу, их мечтательные глаза, их жесты! Это сочетание французской непринужденности, британской жесткости и островной безнаказанности... Никто ничего не узнает, и давайте поговорим о делах вон в той комнате, из окон которой видны сотни больших и маленьких яхт в заливе Сен-Пьер. Яхты тоже не имеют владельцев, увы. Пожелавшие остаться неизвестными хозяева просто пустили этих очень прилично выглядящих господ временно распоряжаться имуществом.
Элита местного офшорного бизнеса, впрочем, живет достаточно просто. Несмотря на ежедневные операции с миллионами долларов, происхождением которых не следует интересоваться, главным офшорным центром города является местный паб Banker`s Draught ("Банкирское крепкое"), расположенный как раз на набережной. О делах говорят за пинтой пива в углу, о футболе и о погоде — у барной стойки. Завсегдатаи-финансисты предпочитают это место нескольким роскошным ресторанам Гернси из каталога Мишлена, одеваются по вечерам в футболки, а пятидесятилетним коньякам, которые в баре, несомненно, присутствуют, опять же предпочтут местное светлое.
Но космополитизмом на Гернси и не пахнет. В момент моего прибытия на остров в Banker`s Draught все как один пили светлый лагер Command 522 — по причине патриотизма. Пиво было сварено непосредственно к главному островному празднику 9 мая: в этот день "Команда 522" освобождала Гернси от нацистов. 9 мая на Гернси празднуют едва ли не с большим размахом, чем в России. Острова находились под оккупацией третьего рейха с июля 1940 года по 9 мая 1945 года. Большая часть населения была эвакуирована, но память об оккупации — что-то вроде национальной идеи Гернси. Праздник свободы.
Офшорная победа
 |
| Фото: ДМИТРИЙ БУТРИН |
| Сэр Уинстон Черчилль до сих пор остается самым влиятельным политиком Гернси |
Свобода для Гернси — понятие священное. Прилетевшая на празднование Дня освобождения владелица Гернси британская королева Елизавета II в своей речи особо подчеркнула, что все, что предпринималось британской армией в годы оккупации острова, было направлено "на скорейшее восстановление древних свобод и финансового процветания Гернси". Для всего мира офшоры Гернси и Джерси — это темное место, где ворочают миллиардами. Но для местных жителей свобода предпринимательства, свобода от посторонних глаз, свобода от неразумных налогов, личная свобода — понятия неразделимые.
И традиционный парад на Гернси в честь Дня освобождения — зрелище, способное убедить в этом кого угодно. В этом году в параде приняли участие 15 тысяч из 50 тысяч местных жителей. Костюмированное шествие по набережной Сен-Пьер — от местных королевских пехотинцев до "Общества любителей хорового пения за традиционным чаем в пять часов пополудни" — длилось четыре часа.
Одетые в духе 40-х годов школьники несли в руках картонные чемоданы, те самые, с которыми их бабушки в 1940 году уплывали с Гернси. Взрослые переодевались то чайками, то пиратами, то христианскими святыми, из гаражей выкатили буквально все автотранспортные средства тех времен. Но главное зрелище — военная техника: парад возглавляли виллисы, джипы, мотоциклы, грузовики армии союзников, за рулем были все те же немногочисленные ветераны в форме да их дети с внуками в той же военной форме.
А открывал парад двойник Уинстона Черчилля, который, объявляя 8 мая 1945 года о завершении войны, произнес: "И наши любимые острова будут сегодня же освобождены!" Никто на Гернси не скажет, что эта свобода была нужна, чтобы отмывать какие-то деньги со всех концов света. Она нужна, чтобы любоваться табличками с французскими названиями улиц, видеть из окна яхты Сен-Пьера, считать несуществующим Евросоюз, правительство, Генпрокуратуру и еще многие жизненные обстоятельства. На островах они, как правило, не имеют значения.
ДМИТРИЙ БУТРИН