«Если я скажу, что перебоев нет, то покривлю душой»

Сельхозпроизводство в России продолжает расти, несмотря на экономический и геополитический кризис из-за военных действий на Украине. Но участники рынка опасаются негативного влияния на отрасль из-за нехватки импортных семян, ингредиентов и материалов. Почему власти задумались об ограничениях ввоза семян, уходе иностранных инвесторов и влиянии на отрасль санкций, “Ъ” рассказал глава Минсельхоза Дмитрий Патрушев.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

— Участники рынка в недавнем опросе среди основных рисков на 2023 год называли нехватку семян, сельхозтехники и запчастей. Согласны, что такие риски существуют, и какие видите возможности их нивелировать?

— Конечно, эти риски объективно есть. Но я бы хотел начать с того, что за последние годы российский АПК очень сильно продвинулся вперед и сегодня наша отрасль одна из наиболее быстроразвивающихся и самодостаточных в национальной экономике. По итогам 2022 года индекс сельхозпроизводства составил 110,2%. Это гарантирует продовольственную безопасность страны.

Естественно, геополитика сказывается. Обеспеченность семенами, наверное, ключевой момент. По базовым зерновым культурам мы обеспечены на 70–90% и более. По ряду культур удалось сохранить мощную советскую базу, которую мы продолжаем развивать на современном этапе. По семенам подсолнечника можем выйти на самообеспеченность в течение ближайших двух лет. По кукурузе готовим отдельную подпрограмму федеральной научно-технической программы (ФНТП), и уже подобраны бизнес-партнеры для развития селекции этой культуры.

С чем объективно есть сложности — это сахарная свекла и картофель. В сахарной свекле на отечественные семена приходится около 3% от общего высева, в картофеле — 9%. Ситуацию знаем, работаем совместно с бизнесом, и, уверен, это даст результаты. У нас есть два больших холдинга, которые выступают основными потребителями семян сахарной свеклы, сейчас прорабатываем вопросы формирования участков гибридизации в Краснодарском крае и Крыму. По картофелю достаточно много участников ФНТП с хорошими наработками, лучшие практики будем тиражировать.

Очевидно, что модель развития отрасли, базирующуюся на иностранной селекции, необходимо менять. Раньше это позволяло оперативно наращивать производство, и мы, безусловно, добились неплохих результатов. Но уже завтра, а может, и сегодня это рискует стать слабостью. Наши иностранные партнеры ведут себя не совсем адекватно. В прошлом году начались перебои с поставками семян, ряд компаний заявили об уходе с рынка. С таким риском мы, конечно, работать не можем.

— Вы имеете в виду Syngenta и другие компании, приостановившие поставки семян в ответ на ограничения Россельхознадзора?

— Называть конкретные компании не хочу, но действия были точно не партнерские. Приостановка была недолгой, видимо, пытались каким-то образом повлиять на нас. Вопрос в том, что Россельхознадзор выявил в их семенах крайне опасное заболевание, которое может приводить к гибели до 80% урожая. Это совершенно правильно — не пускать некачественные семена на территорию страны. Но иностранные компании это воспринимают как некие ограничения. Поставляйте нормальную продукцию — и никаких ограничений вводить не будем.

— На какой стадии инициатива по квотированию импорта семян?

— Как я уже сказал, необходимо ускорить импортозамещение. Мы вынесли вопрос об установлении ограничений на ввоз отдельных видов семян сельхозкультур на правительственную подкомиссию по тарифно-таможенному регулированию, инициатива была поддержана.

— Каким может быть размер квот и на семена каких культур они будет распространятся?

— Это как раз определит правительство на основе тех предложений, которые внесет Минсельхоз. А мы будем смотреть по факту работы в 2023 году. Планируем идти поступательно, аккуратно, уменьшая квоты в перспективе следующих трех лет по мере увеличения внутреннего производства семян.

— На одном из отраслевых съездов вы говорили, что иностранные компании ввозят только готовые формы семян, а не чистые линии (используются в селекции). Квоты могут это изменить?

— Мы хотим нормального взаимодействия, а не тотальной зависимости от иностранных семян. Можете поставлять и семена, но поставляйте и чистые линии, чтобы мы эти семена производили на своей территории. В такой конфигурации мы готовы работать и рады всех видеть.

— Кроме семян отрасль столкнулась со сложностями и с импортной сельхозтехникой.

— Здесь ситуация достаточно напряженная. Почти все иностранные компании сократили участие на российском рынке, а наших объемов пока недостаточно. Есть сложности с поставками комплектующих, запчастей.

Кроме того, серьезно выросла стоимость отечественной техники, и не всегда эти цены сегодня приемлемы для аграриев.

Необходимо применять комплексные меры, связанные как с развитием внутреннего производства, так и с частичной доступностью импорта. Запчасти должны ввозиться, потому что у аграриев в наличии много иностранной техники. Думаю, что этот сложный период мы сможем пройти, не потеряв в энергообеспеченности.

— В 2022 году из России массово уходили иностранные инвесторы. На АПК это как-то сказалось?

— Компании, которые приняли такое решение, были моментально заменены нашими игроками. На потребителях это никак не сказалось. Мы все ходим в магазины и сокращения ассортимента не наблюдаем.

— Аналитики и участники рынка говорят, что в некоторых сегментах сокращение ассортимента есть.

— Если и есть, то незначительное. Определенные точечные истории с уходом иностранных компаний были, но выбор в магазинах остается широким. Все потребности в качественных продуктах мы полностью удовлетворяем. И если иностранцы уходят, их место занимают отечественные производители. Благодаря этому вся производственная цепочка от поля до прилавка формируется в нашей стране, что, кстати, позволяет лучше следить за качеством продукции.

Мы в свое время достаточно жестко выступали против параллельного импорта продуктов питания и продолжаем придерживаться этой позиции.

— Следите сейчас за продажей каких-то иностранных активов в отрасли? Источники говорили, что в Минсельхозе, например, видят покупателем доли в бизнесе Danone инвестора из молочной отрасли.

— Пока заявка по внесению реализации актива на подкомиссию Минфина к нам не поступала. Насколько я знаю, Danone действительно рассматривает различные варианты. Но как именно может быть реализована сделка, не является для нас принципиальным вопросом. Наша ключевая задача — обеспечить сохранение производства продукции. В результате сделки не должны снизиться объемы, не должна пропасть какая-то номенклатура. Если действия компании будут этому противоречить, тогда вмешаемся.

— Мои источники говорят, что Минсельхоз на совещаниях подчеркивает нежелательность снижения объемов производства. Это правда?

— Разумеется, мы настаиваем, чтобы объемы производства продуктов не сокращались. И главное — все условия для этого созданы. У нас растет производство сырого молока. Если будет падение по конечной молочной продукции, куда девать сырье? Начнут падать цены на сырое молоко, разбалансируется вся экономика сельского хозяйства. Поэтому нам важно, чтобы росли объемы производства.

— Но бизнес ориентируется на спрос.

— Спрос есть. Есть внутреннее потребление, а излишки отправляем на экспорт.

— Производители продуктов говорят о перебоях или рисках нехватки ингредиентов и материалов, включая загустители, красители, оболочки для колбас и т. д. Насколько эти факторы влияют на отрасль?

— Если я скажу, что перебоев вообще нет в текущих геополитических условиях, то покривлю душой. Конечно, сложности возникают. Но не могу сказать, что они критичные и нехватка каких-то ингредиентов приводит к снижению объемов производства. Бизнес решает вопросы достаточно эффективно, а если есть необходимость, мы подключаемся.

Да, часть ингредиентов импортируется, и мы прекрасно знаем серые зоны, где и какие проблемы есть. Но, как я уже сказал, эти вопросы вполне решаемы, а часть из них мы закрыли еще в прошлом году.

Тогда были достаточно серьезные сложности с поставкой асептической упаковки. В итоге наши предприятия переориентировались с Tetra Pak на нескольких поставщиков из Китая и Индии. И это, на наш взгляд, только улучшило конкурентную среду. Кроме того, СИБУР увеличил производство различных видов полиэтилена и упаковки.

Сейчас отрасль практически во всех сегментах работает стабильно. Периодически возникают локальные сложности, перебои с какими-то компонентами, но бизнес достаточно оперативно находит решения или варианты из дружественных стран. Думаю, что в ближайшей перспективе большую часть своих потребностей будем обеспечивать самостоятельно. Для этого выстроены все необходимые меры поддержки, расширено использование льготных кредитов. Бизнес хорошо понимает, какие направления и освободившиеся рыночные ниши нужно закрывать в первую очередь.

— Как на агробизнес, включая производство зерна, влияют санкции? Решены ли проблемы с логистикой и платежами?

— Что-то решено, что-то нет. Конечно, ограничения остаются, и тот формат, в котором мы работали раньше, сейчас недоступен. Есть сложности c банковским расчетами, транспортировкой, доступностью судов, что создает проблемы для наших экспортеров. Но в первую очередь это бьет по нуждающимся странам, куда мы могли бы поставить существенно больше продовольствия. Но мы ищем различные варианты и стараемся наращивать объемы экспорта. За первую половину сезона, если говорить о зерне, поставили на внешние рынки больше 28 млн тонн, планируем еще экспортировать во второй части сезона около 25–30 млн тонн.

— Влияет ли зерновая сделка, срок которой истекает в марте, на экспорт сельхозпродукции из РФ?

— По сделке остается масса вопросов. Мы пытались подключить к ней профильный Россельхозбанк для международных расчетов за зерно и продукты питания, но результатов, к сожалению, не видим. Хотя свои обязательства сделки выполняем.

— Как вы оцениваете предложения Украины по расширению зерновой сделки и перспективы ее продления?

— Я бы не хотел забегать вперед. Могу только сказать, что мы особых выгод от зерновой сделки не видим, только обещания.

— В этом сезоне отмечается резкий рост запасов зерна из-за рекордного урожая и небольшого экспорта в начале сезона. Не видите рисков для рынка и необходимости в новых интервенциях в виде закупок зерна в госфонд?

— Интервенции проведены в 2022 году, закуплено 3 млн тонн зерна, что я считаю достаточным. Этот механизм нужен в первую очередь для коррекции цен на зерно. Что касается экспорта, то рекордный урожай позволит вывезти серьезный объем — около 55–60 млн тонн зерна по итогам сельхозгода. Переходящие остатки будут значительные — примерно 30 млн тонн, больше, чем среднегодовые показатели. Будем работать над их реализацией.

— Вы отметили, что интервенции позволяют корректировать цены на зерно, а аграрии как раз говорят, что они слишком низкие...

— Цены, наверное, всегда не очень приемлемы для тех, кто продает, и высоки для тех, кто покупает. Мы считали среднюю рентабельность по растениеводству. По итогам 2022 года без субсидий она составляет порядка 20%, с субсидиями — около 24%. Это хорошая рентабельность. Да, меньше показателей по итогам 2021 года, но тогда и цены на пшеницу на мировых рынках были выше $400 за тонну, и внутренняя стоимость зерна повыше.

— Аграрии также неоднократно поднимают тему пересмотра пошлины на экспорт зерна. Допускаете такую возможность?

— Я считаю, что пошлина сама себя регулирует, никаких корректировок до конца этого сельхозгода вносить не стоит. Пошлина должна действовать.

— СМИ писали, что Минсельхоз может снова зафиксировать цены на сахар, если те будут расти. Рассматриваете ли действительно такие меры и на каких рынках?

— Сейчас такие меры не рассматриваются. Если говорить конкретно про сахар, предварительные объемы производства в сезоне будут около 6,1 млн тонн, внутреннее потребление — 5,8 млн тонн. Соответственно, сахара хватит для обеспечения внутреннего рынка и для экспорта в страны ЕАЭС. Цены на этот продукт остаются достаточно стабильными. За последний год у производителей они выросли на 7,5%, в рознице — на 6,5%, и это ниже уровня инфляции.

У сахарных заводов достаточно ответственная ценовая политика, так что не видим никаких оснований вводить меры прямого регулирования цен на сахар. Не рассматриваем и применение льготы на ввоз сахара-сырца. Что касается следующего сезона, площади под сахарной свеклой увеличатся, и при нормальных погодных условиях ее урожай и производство будут не меньше прошлогоднего, что покроет все наши потребности.

— Вопрос снижения импортных пошлин на огурцы в связи с ростом цен прорабатывается?

— Цены на огурцы из года в год формируются одинаково, и конец февраля — начало марта — период высоких цен. В этом году они выросли чуть больше обычного в связи с увеличением стоимости электроэнергии, которая необходима теплицам с досветкой. Думаю, в конце марта — начале апреля цены на огурцы скорректируются. Если же по каким-то неведомым сегодня причинам этого не произойдет, будем вводить меры таможенно-тарифного регулирования. Но не думаю, что это потребуется.

— Планируется ли пересматривать меры господдержки с учетом дефицита бюджета?

— Уменьшать поддержку мы не планируем. В прошлом году с учетом всех корректировок на поддержку сельского хозяйства и взаимосвязанных программ было направлено порядка 500 млрд руб., в этом году пока запланировано 445 млрд руб. Но, думаю, объем финансирования будет увеличен и выйдет на уровень, сопоставимый с прошлым годом.

Деньги направлены в регионы еще в декабре, и мы поставили субъектам жесткие планы, что 50% средств должны быть доведены до получателей до конца первого квартала 2023 года. Если какие-то регионы не будут выполнять обязательства, будем перебрасывать деньги в другие регионы. Есть ряд направлений, которые требуется развивать более интенсивно. Это биотехнологии — одна из приоритетных областей, куда мы будем направлять и прямые, и косвенные меры поддержки, селекция и генетика, плюс вещи, связанные с цифровизацией отрасли.

— Летом начнет действовать акциз на безалкогольные сладкие напитки, производители других продуктов опасались в связи с этим введения новых сборов для пополнения бюджета. Такие инициативы рассматриваются?

— О таких инициативах нам неизвестно, а без нас они бы не разрабатывались. Если начинать повышать налоговое бремя, это затормозит развитие отрасли, а мы не хотим, чтобы это происходило. Будем последовательно работать над повышением рентабельности агропромышленного комплекса.

Интервью взял Анатолий Костырев