Воронежский Камерный театр показал очередную премьеру по итогам летней театральной лаборатории — спектакль «Камера обскура» по мотивам одноименного романа Владимира Набокова. Приглашенный режиссер Александр Плотников работал над ним около полугода. Изобретательность постановки об ослепшем в результате романа с молодой любовницей искусствоведе оценил корреспондент «Ъ-Черноземье» Александр Прытков.
Фото: Алексей Бычков / Воронежский камерный театр
Фото: Алексей Бычков / Воронежский камерный театр
Премьера спектакля «Камера обскура» по роману Владимира Набокова прошла в Камерном театре на минувших выходных при полном аншлаге. Работа над постановкой заняла около полугода. Еще в августе приглашенный молодой, но уже заметный режиссер Александр Плотников (его «Анна Каренина» для Красноярского ТЮЗа по итогам сезона 2020/21 получила пять номинаций на всероссийскую премию «Золотая маска», в том числе как лучший драматический спектакль малой формы и лучшая работа режиссера) в рамках театральной лаборатории написал пьесу на основе романа и показал эскиз «Камеры обскуры». По итогам весенней премьеры в театре охарактеризовали дальнейшую работу как «тщательную и кропотливую».
Фабулу Владимира Набокова Александр Плотников оставил неизменной, хотя и перенес действие из Германии 1920-х годов в Германию 1933 года. Искусствовед Бруно Кречмар (Камиль Тукаев) оставляет жену и дочь ради молоденькой Магды (Татьяна Бабенкова) с сомнительным прошлым. Однако счастье влюбленного недолговечно. Магда начнет изменять ему со своим предыдущим любовником Робертом (Андрей Аверьянов), Бруно попадет в аварию и ослепнет, а в финале попробует застрелить девицу.
Большой тайны во всем этом нет — режиссер раскручивает историю с конца, от щелчка револьвера в сторону Магды до щелчка фотоаппарата, на который Бруно хочет запечатлеть супругу Аннелизу (Наталья Шевченко). Давний литературный прием можно назвать своего рода отсылкой к названию книги и спектакля. Камера-обскура — это простейшее устройство в виде непроницаемого ящика с отверстием в одной из стенок и экраном в другой для получения оптического изображения: только получается оно перевернутым.
Само действие режиссер также как бы помещает в камеру-обскуру. Персонажи все время находятся внутри огромного пустого ящика. Из мебели в основном стулья, лишь иногда к ним добавляются стол, шезлонг, надувной матрас или детская кроватка. Зато на стены, пол и потолок транслируется видео с теми же актерами. Иногда видео повторяет живые сцены — и можно детальнее проследить за эмоциями, иногда планы не совпадают: в этих случаях по большей части показываются воспоминания Бруно, и позже эти флешбэки (или флешфорварды, если учитывать, что действие развивается от развязки к завязке) повторяются живьем.
Обратная хронология усиливает намеки, которые звучат ближе к концу спектакля и, соответственно, началу фабулы. Так, уже знающий о трагическом финале зритель по-другому реагирует, когда брат жены Аннелизы (Андрей Мирошников) говорит Бруно, что тот ослеп в увлечении Магдой, а герой в ответ заявляет, что видит так ярко, как никогда в жизни. Чем дальше от начала спектакля, тем более яркий мир окружает искусствоведа — постановка начинается с блеклых костюмов и почти отсутствующего освещения, а завершается ярким светом и красочными костюмами. Таким образом, ослепший Бруно буквально и метафорически погружается во тьму.
Режиссер поставил и непростую задачу сложившемуся дуэту Камиля Тукаева и Татьяны Бабенковой. Они играют главных персонажей в «Дяде Ване» и долгое время выходили в основных ролях в «Антигоне» (господин Тукаев за эту работу стал лучшим актером по версии «Золотой маски», сейчас в спектакле занята другая актриса). В «Камере обскуре» им предстояло уже в начале постановки выйти на пик, сразу показать состояние, к которому пришли.
Первые критики написанного в 1930-х годах романа отмечали, что речь в нем идет в том числе и о нависшей над культурой опасности уничтожения. Перенос действия спектакля в год прихода к власти Адольфа Гитлера мог бы вывести на первый план это ощущение. Но Камерный театр, руководитель которого Михаил Бычков нередко своими постановками проводит разные исторические параллели и довольно жестко высказывается по актуальным событиям, в этот раз коснулся темы лишь вскользь: то упоминается разгон социалистической партии, то закрытие художественной школы Баухаус.