Лейкоз недаром злится

У Руслана Деревянко из Владикавказа острый лимфобластный лейкоз. Уже второй раз мальчик лечится в московском НМИЦ онкологии имени Н. Н. Блохина. Он провел здесь почти весь 2020 год — тогда болезнь удалось победить с помощью химиотерапии. Но она вернулась, и сейчас одной химией не обойтись. Чтобы лейкоз ушел навсегда, необходима пересадка костного мозга. Донора удалось найти только за границей, получение трансплантата из-за рубежа стоит дорого, а государство эти расходы не покрывает.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Лейкоз — это рак крови. У Руслана, который недавно пошел в первый класс,— рак. Звучит дико. Невозможно привыкнуть, что у детей тоже бывает эта болезнь. Но острым лимфобластным лейкозом, как у Руслана, каждый год заболевает в России примерно тысяча детей.

Наш костный мозг день и ночь производит клетки крови разных видов. Масштабы этой работы невозможно себе представить: каждую секунду в кровь выходят миллионы новорожденных клеток. Но в любом поточном производстве бывает брак. Множество механизмов внутри нас следят за тем, чтобы этого не произошло. Но иногда и они дают сбой. Наслоение друг на друга многих таких ошибок может постепенно привести к раку.

С Русланом произошло вот что: две хромосомы, 9-я и 22-я, обменялись друг с другом участками, и образовалась так называемая филадельфийская хромосома — гибрид, содержащий крайне опасный ген. Клетки крови, созданные при участии этого гена, костный мозг выпускает в кровь недозревшими, «неправильными».

Разновидность лейкоза, которой заболел Руслан,— одна из самых агрессивных. Все произошло исподволь. У мальчика, который тогда только начал ходить в детский сад, резко поднялась температура и разболелась рука. Да так, что невозможно было ею пошевелить.

— Мы вызвали такси и повезли Русика в больницу,— рассказывает мама Таисия.— Хирург нас посмотрел, ничего не нашел. Дело было в выходные, оставлять в больнице нас отказались, сказали приехать в понедельник.

В понедельник заподозрили остеомиелит, положили Руслана в больницу — диагноз не подтвердился. Но врачей насторожил результат анализа крови. В гематологическом отделении больницы сделали дополнительные исследования — и обнаружили в крови бласты, те самые незрелые клетки. Через неделю мама с сыном уже летели в Москву, в Национальный медицинский исследовательский центр (НМИЦ) онкологии имени Н. Н. Блохина.

— Я вначале даже не понимала, что мне врачи говорят, была как будто не в себе,— вспоминает Таисия.— У нас в семье никогда такого не было. Я только знала, что раньше «рак» значило «все, конец». Повезло, что в клинике Блохина у нас была очень хороший врач — взяла меня в кулак, объяснила, что это тяжело, но лечится.

В больнице они провели восемь месяцев. Спасением для Руслана стала Ангелина — сестра на год младше него и одновременно лучший друг. Видеться они не могли. Папа Игорь с дочкой приехали в конце лета 2020-го поздравить Руслана с пятилетием, но было ковидное время, внутрь не пустили. Брат с сестрой, современные дети, дружили виртуально.

— Они вместе играли в Roblox: Русик из больницы, Геля — из дома,— объясняет Таисия.— Это такая сетевая игра. Выбираешь себе персонажа-человечка, одеваешь, как тебе нравится, и играешь. Я им создала аккаунты, каждый из них знал, как персонаж другого выглядит, так что играли и одновременно общались.

В конце 2020-го наступила ремиссия, Руслана отпустили обратно во Владикавказ. Из-за ослабленного иммунитета пришлось почти все время сидеть дома.

А потом все началось заново. Непонятные симптомы. Перебирание разных диагнозов. И наконец известие, что лейкоз вернулся. Врачи считают, что без пересадки донорского костного мозга Руслану теперь не обойтись. Геля не подошла, найти донора в России не удалось. Национальный регистр доноров костного мозга имени Васи Перевощикова, куда обратились врачи из клиники Блохина, провел поиск в международной базе — и донор нашелся. Но его подбор и активация, а также получение трансплантата из-за рубежа стоят почти 2,5 млн руб., и государство эти расходы не покрывает. А еще во время лечения необходимо постоянно контролировать течение заболевания и состояние иммунной системы Руслана. Для этих анализов нужны реактивы. С ними у трансплантационных центров и раньше были проблемы — реактивов не хватало. Сейчас из-за санкций поставщиков остались единицы и цены выросли. Но по сравнению с тем, чем рискует Руслан, это все-таки очень небольшие деньги.

Алексей Каменский, Северная Осетия