премьера кино
В московском кинотеатре "35 мм" вышел в прокат американский авторский фильм "Видимость гнева" (The Upside of Anger), в котором впервые за последние несколько лет Кевин Костнер выглядит нормальным живым человеком, а не страдальцем, болеющим за судьбу универсума. Своими глазами это видела ЛИДИЯ Ъ-МАСЛОВА.
Впрочем, сценарист, режиссер и актер Майк Биндер специально затачивал "Видимость гнева" не под Костнера, а под его партнершу Джоан Аллен, которая и является здесь главным объектом внимания. Она играет взвинченную мать четырех красавиц дочерей, чей отец сбежал с секретаршей (в итоге выяснится, что это недоразумение, но этот внезапный финальный выверт в фильме абсолютно лишний). Оставшиеся без мужской руки дочери тоже начинают бузить: одна не хочет в колледж, другая хочет, да не в тот, третья на выпускном вечере пугает беременностью и замужеством, и только четвертая, самая младшая и интровертированная, аккуратно комментирует все происходящее закадровым голосом. Забегая вперед, скажем, что она-то и объясняет смысл названия, как обычно коряво переведенного на русский. От этого перевода может создаться впечатление, что речь идет о каком-то напускном, показном гневе, хотя на самом деле героиня гневается совершенно искренне и неистово, а актриса Джоан Аллен сообщает этому отталкивающему зрелищу максимум возможного благородства.
По-американски "upside" подразумевает хорошую сторону такого малоприятного ощущения, как гнев: как бы тяжело оно ни переносилось тобой и окружающими и как бы отталкивающе ни выглядело, из этого состояния ты выходишь другим человеком. Такова основная идея авторов, не брезгующих формулировать ее прямым текстом: "Гнев может вылепить из тебя кого-то другого, это болезнь роста, которую нужно преодолеть". Правда, героине фильма это вряд ли когда-нибудь удалось бы самостоятельно, если бы не подвернулся персонаж Кевина Костнера, бывший бейсболист, теперь ведущий телешоу. Сначала он предлагает ей услуги чисто алкоголического характера: "Я парень, с которым ты можешь посидеть, выпить и поболтать". Но вскоре, решив, что выпито и выболтано уже достаточно, героиня начинает с присущим ей надрывом метафорически осведомляться насчет секса: "Тебе нужна еще одна зарубка на прикладе?" И даже приезжает к приятелю в полной готовности отдаться, однако тот трусливо прячется во дворе и телефонным звонком уведомляет, что его срочно вызвали на работу. Через некоторое время следует ответный визит, в ходе которого парочка никак не может решить, кто же к кому должен ехать, но каким-то чудом приходит к консенсусу.
Пока любовная линия через пень-колоду, но развивается, проблемы взаимоотношений героини с дочерьми вращаются по кругу, как заевшая пластинка. Именно так, наверное, происходит и в жизни, однако в кино приходится присочинить угрожающий поворот с необъяснимой болезнью одной из девочек, после которой все ненадолго снижают тон и ходят как в воду опущенные. Вместо обычной брани мать и дочь ведут чувствительные разговоры у больничного одра: "Я думала, тебе на меня плевать, а стоило мне заболеть..." Чувствуется, что автору эта воспитательная тема не очень интересна, но он считает себя ответственным за нее и совсем бросить не может, хотя гораздо более увлекает его воспитание гневливой бабенки невозмутимым бейсболистом. Он долго терпит ее выходки, а потом резюмирует: "В жизни не встречал такой раздражительной женщины" — и одним ударом ноги срывает с петель дверь ванной, где так любят запираться истеричные дамочки. Джоан Аллен в исподнем испуганно стоит в ванне, поджав одну ногу, как цапля, зрители радостно аплодируют, дождавшись наконец реальной физической меры воздействия, которую многим из них наверняка хотелось применить к героине с самого начала. Ведь положительная психотерапевтическая сторона гнева еще и в том, что те, на кого ты его изливаешь, в любой момент могут тебе ответить и ты действительно станешь другим человеком, изменишься до неузнаваемости, например, благодаря следам побоев на лице.