Конституционный суд проверит положения Уголовно-процессуального кодекса, которые позволяют судам прекращать дела частного обвинения на основании постановления дознавателя или следователя. Поводом для проверки стала жалоба жительницы Санкт-Петербурга, пострадавшей от бытового насилия. Заявительница считает, что такая практика ограничивает ее право на судебную защиту: получается, что частный обвинитель изначально ставится в зависимость от позиции правоохранителей.
Фото: Евгений Павленко, Коммерсантъ
Фото: Евгений Павленко, Коммерсантъ
Конституционный суд принял к рассмотрению жалобу жительницы Санкт-Петербурга Анны Школьник, сообщается на сайте суда. Женщина добивалась уголовного преследования избившей ее соседки по коммунальной квартире, речь идет о бытовом насилии, уточняет президент представляющего заявительницу адвокатского бюро «Де-юре» Александр Гаврилов. Сначала женщина подала заявление в полицию, но там решили, что несколько ударов «в область лица» еще недостаточное основание для возбуждения уголовного дела, и отказались это делать. Тогда пострадавшая обратилась в мировой суд с заявлением о возбуждении уголовного дела о причинении легкого вреда здоровью (ч. 1 ст. 115 УК РФ) в порядке частного обвинения: закон дает такую возможность, если речь идет о незначительных преступлениях. В этом случае дело возбуждается судом и не по решению прокурора или следователя, а по заявлению самого потерпевшего. Он же выступает стороной обвинения в процессе.
Однако мировой судья прекратил возбужденное по заявлению госпожи Школьник дело со ссылкой на решение дознавателя об отсутствии состава преступления, а вышестоящие инстанции такое решение поддержали.
«Постановление мирового судьи соответствует требованиям уголовно-процессуального закона, в нем приведены установленные судом обстоятельства и сделаны правильные выводы»,— констатировал Третий кассационный суд. Однако заявительница с этим не согласна. Прекращение уголовного преследования по делам частного обвинения не должно ставиться в зависимость от постановления дознавателя или следователя, это ограничивает конституционное право на судебную защиту, настаивает она.
Разумеется, если бы заявительница пошла не в полицию, а сразу в суд, то никакого постановления не было бы, объясняет Александр Гаврилов. По закону дела частного обвинения возбуждает мировой суд по заявлению потерпевшего. С другой стороны, напоминает юрист, практически любое обращение в травмпункт с побоями фиксируется и предполагает проверку на предмет события преступления, по итогам которой, как правило, делается вывод об отсутствии состава преступления. «Получается, что, даже если вы не пойдете в полицию, вы с большой долей вероятности получите постановление об отказе, но узнать об этом можете только на суде, когда его представит ваш оппонент»,— объясняет адвокат. Это приводит к тому, что частный обвинитель попадает в зависимость от решения дознавателя или же просто участкового, который уполномочен проводить проверку. А это неправильно и, по существу, ставит под вопрос сам институт частного обвинения, который является важной частью гражданского общества, отмечает господин Гаврилов. «Даже если вам ничего не сломали, у вас должно быть право на защиту»,— говорит он.
Адвокат Максим Никонов отмечает, что в данном случае суд строго следовал букве закона: по Уголовно-процессуальному кодексу наличие постановления следователя об отказе в возбуждении уголовного дела является основанием для прекращения уголовного преследования.
Но коллизия заключается в том, что обычно дела частного обвинения не проходят стандартную траекторию, предполагающую получение такого постановления. И вот тут возникает вопрос: должна ли позиция государства блокировать инициативу частного обвинителя для его обращения в суд?
«Моя позиция: раз уж человек в принципе имеет право поддерживать частное обвинение автономно от государства, то он должен иметь возможность отстаивать свою позицию, даже если государство ее не поддержало,— говорит эксперт,— иначе теряется сам смыл такого института». Кроме того, напоминает он, дела частного обвинения — это дела небольшой тяжести, а по ним срок давности составляет всего два года. Поэтому в таких случаях особенно важна возможность оперативно обратиться в суд.
Заведующий кафедрой уголовного процесса Московского государственного университета Леонид Головко считает, что никакой коллизии здесь нет: предметы частного и публичного обвинения взаимоисключающие — либо есть основания для одного, либо для другого. Заявительница, полагает он, просто столкнулась с ошибкой правоприменения: в полиции должны были не отказывать ей в возбуждении дела, а сразу дать разъяснения по поводу возможности обратиться в суд. Но если Конституционный суд выступит как педагог и разъяснит, как все должно происходить, то вреда не будет, добавляет эксперт.