В среду, 22 марта, президент Франции Эмманюэль Макрон встретился с журналистами. Он надеялся объяснить действия правительства, поспешившего с проведением через парламент пенсионной реформы. Выступления ждали с изрядным скепсисом и встретили с предсказуемым разочарованием. Эмманюэль Макрон так и не научился главному президентскому ремеслу — привлекать людей на свою сторону через эмоциональное воздействие, а не только лишь через логическую аргументацию, считает корреспондент “Ъ” во Франции Алексей Тарханов.
Президент Франции Эмманюэль Макрон (на экране)
Фото: Christophe Ena / AP
Президент Франции Эмманюэль Макрон (на экране)
Фото: Christophe Ena / AP
«Вы думаете, меня радует проведение этой реформы? Нет»,— сказал Эмманюэль Макрон своим собеседникам, журналистам Мари-Софи Лакарро и Жюльену Бюжье. Его интервью транслировалось телеканалами France 2 и TF1. Президент еще раз повторил, что считает предусмотренные новым законом меры «необходимыми». Сославшись на то, что в ближайшие годы число пенсионеров к 2030 году возрастет с 17 млн до 20 млн, он заверил, что «не существует 36 решений для балансировки системы», а есть единственная возможная стратегия, предусмотренная новым законом. Напомним, что реформа предполагает постепенное повышение пенсионного возраста с 62 до 64 лет.
Президент отверг возможность повысить пенсионные отчисления или, наоборот, снизить пенсии, чтобы достигнуть баланса. Это противоречит задаче повышения покупательной способности. Господин Макрон считает, что не стоит взваливать пенсионный груз исключительно на государственный бюджет. При этом еще менее приемлемыми кажутся специальные поборы с крупных и сверхкрупных состояний, чтобы заткнуть дыры в пенсионной системе (на это так или иначе хотели бы надеяться профсоюзы и левые). Президент не приемлет логику «отнять и поделить».
Иначе говоря, Эмманюэль Макрон не сказал ничего нового по сравнению с тем, что говорил до реформы, но наконец-то обратился к согражданам. Вероятно, это обращение восприняли бы лучше, если бы оно предшествовало реформе, а не произносилось вослед уже ушедшему поезду.
Президент подтвердил, что не собирается отправлять в отставку правительство или увольнять в виде искупительной жертвы премьер-министра Элизабет Борн. Он напомнил, что применение статьи 49.3 конституции (разрешает премьеру в ряде случаев не добиваться одобрения законопроектов в парламенте) было обставлено всеми необходимыми условиями и что у оппозиции была возможность ответного хода. «Премьер сказала в парламенте: "Если у вас есть альтернативное большинство, пусть оно выскажется". В понедельник было доказано, что альтернативного большинства нет»,— заявил господин Макрон.
Исключить уход премьера с должности в будущем нельзя. Но сейчас это невозможно, и не только потому, что Эмманюэль Макрон не любит быстрых реакций. Уход госпожи Борн станет признанием краха ее политики. Кроме того, работа премьер-министра над реформой еще не завершена.
После аврального утверждения закона в парламенте с помощью статьи 49.3 правительство спешит получить одобрение Конституционного совета. В этой ситуации профсоюзы предпочитают не вступать в диалог с правительством (все равно для них это будут переговоры о деталях капитуляции) и ставят на забастовки, демонстрации, а то и силовые акции в центре французских городов.
В четверг на улицах ожидают 600–800 тыс. демонстрантов, день будет отмечен забастовками транспортников, мусорщиков, муниципальных работников.
Полиция выражает опасение, не превысит ли масштаб протестов буйные манифестации «желтых жилетов». Это будет вторая волна народного гнева, с которой придется столкнуться Эмманюэлю Макрону. В первый раз он смог с ней справиться и явно надеется сделать это еще раз.
Накануне в интервью, говоря о насилии на улицах, господин Макрон намекнул, что не уступит. Он заверил, что считает демонстрации законными, но не допустит, чтобы погромщики диктовали волю правительству. Одних французов он противопоставил другим: «Толпа, чем бы она ни была, не имеет легитимности перед лицом людей, которые выражают свое мнение через своих избранников».
Противники президента уже обвинили его в непонимании того, что происходит в стране. Слова они при этом не выбирали. Глава парламентской группы «Непокорившаяся Франция» (LFI) Матильда Пано сочла главу государства «оторванным от земли, высокомерным, лживым и безответственным». По словам госпожи Пано, он не смог произнести всего лишь пять слов: «Я отказываюсь от своей реформы». Марин Ле Пен от имени возглавляемой ей группы «Национальное объединение» (RN) обвинила Эмманюэля Макрона в том, что он выступает против всех: «против улицы, против профсоюзов, против парламентского мнения».
Какова бы ни была цель вышедшего в среду интервью, она не достигнута. «Эта реформа — не роскошь, а необходимость,— сказал господин Макрон.— Я взял на себя обязательство сделать это из чувства ответственности». Но не зря он вынужден был сказать, что более всего сожалеет о том, что ему «не удалось убедить людей в необходимости этой реформы». В этом, пожалуй, и заключается главная неудача президента, который так и не научился говорить со своими соотечественниками. Правительство в парламенте избежало вотума недоверия, но недоверие к президенту растет, и интервью ситуации не изменило.
Фотогалерея
Массовые протесты против пенсионной реформы во Франции
Фото: Daniel Cole / AP
Фото: Thibault Camus / AP
Фото: Laurent Cipriani / AP
Фото: Thibault Camus / AP
Фото: Reuters / Eric Gaillard
Фото: Thomas Padilla / AP
Фото: Reuters / Eric Gaillard
Фото: Reuters / Eric Gaillard
Фото: Thomas Padilla / AP
Фото: Reuters / Yves Herman
Фото: Reuters / Nacho Doce
Фото: Christophe Ena / AP
Фото: Reuters / Yves Herman
Фото: Reuters
Фото: Reuters / Nacho Doce
Фото: Reuters / Yves Herman
Фото: Reuters / Stephane Mahe
Фото: Reuters / Nacho Doce
Фото: Jeremias Gonzalez / AP
Фото: Reuters / Gonzalo Fuentes
Фото: Reuters / Gonzalo Fuentes
Фото: Reuters / Eric Gaillard
Фото: Коммерсантъ / Алексей Тарханов / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Алексей Тарханов / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Алексей Тарханов / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Алексей Тарханов / купить фото
Фото: Reuters / Yves Herman
Фото: Reuters / Yves Herman
Фото: Reuters / Stephane Mahe
Фото: Reuters / Eric Gaillard
Фото: Reuters / Stephane Mahe
Фото: Reuters / Stephane Mahe
Фото: Reuters / Stephane Mahe
Фото: Reuters / Stephane Mahe
Фото: Reuters / Gonzalo Fuentes
Фото: Reuters / Gonzalo Fuentes
Фото: Reuters / Gonzalo Fuentes
Фото: Alain Jocard / AFP
Фото: Reuters / Pascal Rossignol
Фото: Lewis Joly / AP
Фото: Reuters / Pascal Rossignol
Фото: Bob Edme / AP
Фото: Jeremias Gonzalez / AP
Фото: Jeremias Gonzalez / AP
Фото: Коммерсантъ / Алексей Тарханов / купить фото
Фото: Laurent Cipriani / AP
Фото: Laurent Cipriani / AP
Фото: Laurent Cipriani / AP
Фото: Reuters / Sarah Meyssonnier
Фото: Reuters / Sarah Meyssonnier
Фото: Reuters / Pascal Rossignol
Фото: Reuters / Stephane Mahe
Фото: Laurent Cipriani / AP
Фото: Reuters / Sarah Meyssonnier
Фото: Reuters / Sarah Meyssonnier
Фото: Laurent Cipriani / AP
Фото: Jeremias Gonzalez / AP
Фото: Laurent Cipriani / AP
Фото: Christophe Ena / AP
Фото: Laurent Cipriani / AP
Фото: Reuters / Stephane Mahe
Фото: Reuters / Sarah Meyssonnier