дело Кулаева
Вчера Верховный суд Северной Осетии продолжил слушание дела Нурпаши Кулаева, участвовавшего в захвате бесланской школы. В суд вызвали 30 потерпевших, но допросили только двоих. На вопросы адвокатов потерпевших ответил и Кулаев.
Напомним, что потерпевшими по этому делу признано больше 1300 человек, из них допрошено только 54. Если так пойдет и дальше, то представители и обвинения, и защиты будут ходатайствовать о прекращении допросов потерпевших. Вчера на вопросы суда отвечали Людмила Плиева и Зита Сидакова.
— Когда мы подъехали,— вспоминала потерпевшая Плиева,— возле школы стоял старый ГАЗ-66. Он был просто в ужасном состоянии — обшарпанный, брезент выцветший до крайней степени... Из грузовика выскакивали люди в камуфляже и сразу начинали стрелять. Помимо боевиков там находились женщины в черном. Я даже успела рассмотреть у них штаны под длинными юбками.
Из грузовика один из террористов начал выбрасывать рюкзаки, в которых, как показалось госпоже Плиевой, не было ничего тяжелого, так как они "падали мягко, а боевик их поднимал совершенно не напрягаясь".
Госпожа Плиева рассказала, что примерно в 12 часов 1 сентября она и еще несколько родственников заложников начали составлять списки людей, находящихся в школе.
— По нашим подсчетам, на тот момент в школе находились 988 человек, а вечером, когда мы снова составили списки, получилось 1088. А нам все время врали. Эта ложь не была ложью во благо. Как и та, что представители власти говорили нам, что заложникам дают воду и еду.
— О чем вам еще лгали?-- спросил адвокат потерпевших Таймураз Чеджемов.— О том, что не было никаких требований у боевиков.
Бывшая заложница Зита Сидакова, мужа которой боевики расстреляли в первый же день, не скрывала своего отношения к подсудимому Кулаеву.
— Ты, мразь, что, хорошенького из себя строишь? — говорила она подсудимому.— Я не хочу, чтобы тебя расстреляли, я хочу, чтобы ты гнил всю свою жизнь.
Потерпевшая рассказала о пожаре в спортзале:— Там заживо очень многие сгорели. Я понимаю, что вам очень трудно это слышать,— обратилась она к сидящим в зале женщинам,— но раненые, а их там было очень много, горели заживо.
Адвокат потерпевших Таймураз Чеджемов попросил ее рассказать, что происходило в зале до и во время штурма.
— Дети мои пили свою мочу,— сказала госпожа Сидакова и, немного помолчав, обернулась к Кулаеву.— Слышишь, гадина? Во время штурма боевики ставили детей на окна и заставляли махать тряпками. На моих глазах двух мальчиков убили. Снаружи стреляли. А боевики, как роботы, стреляли не останавливаясь. Только когда перезаряжали, читали какую-то молитву, кричали "Аллах акбар" и начинали снова стрелять. И улыбка до ушей.
Когда закончился допрос, адвокат потерпевших Сослан Кочиев спросил у Нурпаши Кулаева, почему тот отказался давать показания после задержания.
— Я давать показания нигде не отказывался,— ответил террорист.— Даже в подвале, где меня били, я все говорил. Все, что мне говорили подписывать, я подписывал.
— А какие требования были у Полковника (лидер террористов.— Ъ)?— В первый день он говорил, что хочет, чтобы вывели войска из Чечни, и хотел еще Дзасохова (бывший президент Северной Осетии Александр Дзасохов.— Ъ) и Зязикова (президент Ингушетии Мурат Зязиков.— Ъ).
— А как вы думаете, если бы они пришли, их бы расстреляли?— Я думаю, что не убили бы. Полковник пообещал им жизнь и сказал, что за каждого из них отпустит по 150 заложников.
— Так их на переговоры звали? — уточнил адвокат.— Да,— ответил подсудимый Кулаев.