Региональной благотворительной общественной организации «Хантер-синдром» в двух судебных инстанциях не удалось взыскать с благотворительного фонда «Мать и дитя» компенсацию в 3 млн руб. «Хантер-синдром» настаивал в судах, что в январе 2021 года с электронной почты, зарегистрированной с IP-адреса ответчика, в Генпрокуратуру, Роспотребнадзор и Минздрав России было послано письмо за подписью истца, в котором содержались сведения, не соответствующие действительности и порочащие его деловую репутацию. В качестве возмещения ущерба «Хантер-синдром» просил 3 млн руб. Суды пришли к выводу, что истец не представил доказательств, что спорное письмо было составлено и отослано ответчиком.
Фото: Данила Егоров, Коммерсантъ
Фото: Данила Егоров, Коммерсантъ
Восемнадцатый арбитражный апелляционный суд оставил без изменения решение арбитражного суда Башкирии от декабря 2022 года, отказавшего региональной благотворительной общественной организации «Общество инвалидов, страдающих синдромом Хантера и другими формами мукополисахаридоза и иными формами редких генетических заболеваний, Республики Башкортостан» («Хантер-синдром») в удовлетворении иска к благотворительному фонду «Мать и дитя». «Хантер-синдром» просил признать не соответствующими действительности и порочащими деловую репутацию сведения, содержащиеся в письме, ставшем предметом судебного спора, обязать ответчика их опровергнуть, а также взыскать с фонда компенсацию в 3 млн руб.
Из материалов дела следует, что 29 января 2021 от имени «Хантер-синдром» в Генеральную прокуратуру России, министру здравоохранения страны, руководителю Роспотребнадзора было направлено письмо за подписью руководителя организации Элеоноры Романовой. В нем, в частности, содержалась просьба провести расследование деятельности АО «Сандоз», ООО «Скопинский фармацевтический завод» и ООО «Новартис фарма» (они привлечены к делу в качестве третьих лиц). По мнению автора письма, компании незаконно ввозили в страну незарегистрированный препарат Zolgensma, предназначенный для генотерапевтического лечения спинально-мышечной атрофии у детей. Стоимость лекарства — более 150 млн руб. Этот препарат, отмечалось в письме, несмотря на наличие зарегистрированных в России более дешевых аналогов, медики Санкт-Петербурга, Екатеринбурга и Москвы назначали своим пациентам, несмотря на побочные эффекты. По мнению автора обращения, для проведения «закрытых клинических испытаний на детях».
В иске «Хантер-синдром» указал, что не имеет отношения к этому письму. О нем Элеонора Романова узнала только 15 марта 2021 года, когда ей пришел ответ от Минздрава России. По этому факту госпожа Романова направила заявление в полицию, где установили, что обращение было направлено с IP-адреса «Мать и дитя» в Стерлитамаке.
В суде Элеонора Романова пояснила, что в результате распространения письма была подорвана репутация фонда и ряд медицинских организаций и медработников отказались от сотрудничества с ним.
Суд первой инстанции, отказывая в удовлетворении иска, отметил, что в деле не было представлено доказательств, что спорное письмо отправил кто-то из сотрудников «Мать и дитя».
Апелляционный суд согласился с выводами нижестоящей инстанции.
Элеонора Романова сообщила «Ъ-Уфа», что намерена подать кассационную жалобу.
«Считаю шансы на победу в кассационной инстанции у «Хантер-синдрома» невысокими. Отменить решение получится, если суд выявит существенные нарушения процессуального законодательства, допущенные судами при вынесении решений, — отметил юрист юридической фирмы Intellect Михаил Хохолков. — Дела о защите деловой репутации имеют свои особенности. Во-первых, нужно доказать факт распространения информации именно ответчиком. Во-вторых, оспариваемая информация должна быть недостоверной и негативной и выражена в форме утверждения. Поэтому, возможно, истцом была избрана не та тактика. В такой ситуации лучше сосредоточиться на содержании. Например, получить заключение эксперта-лингвиста, который бы установил формы высказываний и относимость текста к истцу. И затем уже в особом порядке просить суд признать распространенные сведения порочащими и недостоверными. Такое решение можно предъявить заинтересованным лицам и «оправдать» свое доверие. В данном же деле экспертиза не была проведена, и даже если бы удалось установить отправителя письма, это не повлияло бы на исход дела».