Обозреватель “Ъ FM” Петр Воронков рассказывает о пагубном пристрастии политика.
Фото: Фотоархив журнала «Огонёк» / Коммерсантъ
Фото: Фотоархив журнала «Огонёк» / Коммерсантъ
На Моховую улицу отправляемся сегодня. Здесь в доме 6/8 находился когда-то музей председателя президиума Верховного совета СССР Михаила Ивановича Калинина. Часто его называли всесоюзным старостой. Ему писали письма простые граждане и пытались попасть к нему на прием, так как считался он справедливым и даже добрым руководителем государства.
Мой дед вместе со своей матерью у него был. Мальчишкой в 1916 году сбежал он из дома, а вернулся в Москву лишь четыре года спустя. Так вот Калинин восстановил его в списках живых и в правах на жилплощадь. Дед всю жизнь вспоминал его добрым словом, и я уверен, что не только он. Решения в серьезных государственных вопросах Михаил Иванович принимал не часто, высокий пост его скорее был представительским, что и позволяло ему время от времени заниматься бытовыми вопросами тех же москвичей. Даже на фотографиях той поры Калинин выглядит эдаким благообразным профессором, радушным старцем.
Его именем называли города, поселки, проспекты, улицы. И все бы хорошо, если бы не одна его пагубная страсть — женщины, причем молодые, часто совсем юные. Даже Иосиф Сталин называл его не «всесоюзным старостой», а «всесоюзным козлом». Калинин обожал балерин, дарил им шоколад, импортное белье. Они подставляли для поцелуев шеи, щеки. Но дедушка этим не ограничивался: привозил их домой, где девицы танцевали неглиже на огромном зеленом столе, похожем на бильярдный.
В середине 30-х произошел загадочный инцидент. По слухам, молодая танцовщица Большого театра Белла Уварова отказала политику. Ее тело нашли в подмосковном лесу, а родителей объявили иностранными шпионами. Странное совпадение. Потом была еще одна грязная история. 16-летнюю родственницу маршала Александра Егорова под предлогом экскурсии по Москве Калинин завез к себе на дачу и изнасиловал. Сталин узнал об этом и отправил в лагеря жену Калинина, обвинив ее в троцкизме. Реабилитировали ее, когда ни вождя народов, ни милейшего «старосты» уже не было в живых.