Обозреватель “Ъ FM” Петр Воронков рассказывает, какие претензии возникали к произведениям писателя в советские времена.
Фото: Фотоархив журнала «Огонёк»
Фото: Фотоархив журнала «Огонёк»
В Переделкино отправляемся сегодня, в дом-музей Корнея Чуковского — великого советского детского писателя, поэта, сказочника, переводчика, лауреата и так далее. Миллионные тиражи, известность во всем мире. Наши предки, мы, наши дети, внуки — кто не знает Айболита, Мойдодыра, Крокодила, Бармалея и многих других героев его книг? Однако если кто думает, что жизнь сказочника тоже была сказочной, глубоко ошибается.
Травлю на писателя начала еще жена Владимира Ленина Надежда Константиновна Крупская: «Такая болтовня — неуважение к ребенку. Сначала его манят пряником — веселыми, невинными рифмами и комичными образами, а попутно дают глотать какую-то муть, которая не пройдет бесследно для него». В среде партийных критиков и редакторов возникает термин «чуковщина». Запрещали даже его «Муху-цокотуху», а уж тараканище, который усами шевелит, это в сталинские-то времена… В общем, советские цензоры перестраховывались все время, так как яркие герои Чуковского всегда были на кого-то похожи.
С исчезновением той цензуры критика не прекратилась, она процветает по сей день. Самое модное и легкое — это вырвать из контекста четверостишье, двустишье, фразу, обмусоливать ее, разбирать по косточкам и восхищаться собственным остроумием. Собственно, почему бы и нет. Еще в советские времена писатель-сатирик Александр Иванов выразительно читал со сцены: «Как из маминой из спальни, кривоногий и хромой, выбегает…» Здесь он делал паузу и обводил глазами зал. Понятно, что все смеялись. Думаю, улыбнулся бы и сам Чуковский.
Но вот дальше все не так весело. Образовалась целая группа новых экспертов, к которым подключились и медики. Оказывается, произведения Корнея Ивановича вредны для здоровья, более того, губительно действуют на детскую психику. «Муха-цокотуха» — это страшный триллер, на ночь читать ни в коем случае! Бармалей — герой самого настоящего хоррора. Дальше — страшнее: «И сказал Айболит: "Не беда! Подавай-ка его сюда! Я пришью ему новые ножки». А как вам это: «Только раки пучеглазые по земле во мраке лазают»? На грани инфаркта, правда? Я тоже так думаю.