Пчелиная хватка
«Рой»: триллер-пародия на все жанры поп-культуры разом
На сервисе Amazon Prime Video вышел сериал «Рой» про ставшую серийной убийцей фанатку поп-звезды. Дональд Гловер и Джанин Наберс, авторы культовой «Атланты», в этот раз обрушивают свой жесткий сатирический дар на поп-культуру.
Фото: Amazon Studios
Фото: Amazon Studios
20-летняя Дре (Доминик Фишбэк) снимает квартиру вместе с лучшей подругой Марисой (Хлоя Бейли), работает в местном торговом центре и для юной девушки выглядит слишком заторможенной. Дело в том, что окружающая реальность не интересует ее вовсе. Настоящая жизнь Дре сосредоточена в твиттере, где она общается с такими же одержимыми фанатами поп-певицы Найджи (иронично срисованной с Бейонсе). «Она королева-пчела, а мы рой ее последователей» — так характеризуют себя эти неприкаянные души, нашедшие подобие общности в преданности поп-идолу. Тех, кто не разделяет их восхищения, «рой» подвергает травле с подростковым задором.
Между тем Мариса находит парня по имени Халид (Демсон Идрис), а тот ожидаемо оказывается прохвостом — для Дре это ясно как день, потому что он имеет неосторожность непочтительно отозваться про Найджу: мол, кто она такая? Дре вынуждена объяснить ему, что Найджа — богиня, от нее сияние исходит. «Она знает обо всех наших чувствах и выражает их за нас!» Но Халиду плевать на чувства: он изменяет Марисе, и девушка кончает с собой. И без того хрупкий мир Дре рушится, и она выходит на тропу войны. Первой жертвой ожидаемо становится Халид — разъяренная пчела забивает его до смерти и объедается над трупом вишневым пирогом.
Авторы «Атланты» Дональд Гловер и Джанин Наберс деконструируют в новом сериале все возможные жанры: вначале это песня о тревожной молодости на манер «Эйфории», потом лихой тарантиновский триллер с гипертрофированным насилием и сомнительными мотивами, который постепенно перерастает в фарс. Дре путешествует по городам и весям, меняя имена и обличья,— отдельного упоминания стоит эпизод со стрип-клубом, где она становится успешной танцовщицей, хотя двигается у шеста как сомнамбула под бормотание все той же Найджи.
Фото: Amazon Studios
Фото: Amazon Studios
Фото: Amazon Studios
Фото: Amazon Studios
Фото: Amazon Studios
Фото: Amazon Studios
Фото: Amazon Studios
Фото: Amazon Studios
В самой ехидной, бесконечно ядовитой серии бешеная пчела едва не находит просветление, попав в секту заполошных девиц, которые «отпускают мир плотского и обретают жизненный баланс» под предводительством ушлой Евы (Билли Айлиш). Та немедленно влезает в душу Дре (по-видимому, с помощью гипноза и технологий НЛП) и вытаскивает из нее всю подноготную: оказывается, пролитое в детстве молоко, за которое бабушка ругала Дре, было красным. В сюжете брезжит какая-то загадка, но что скрывается за этой метафорой? Вытащить на свет тайну из прошлого Дре мы не успеваем, потому что нашей пчеле тоже есть что поведать «осознашкам»: «Не бойтесь смерти, в ней есть красота, потому что есть равенство,— ведь никому ее не избежать!» Что, съели? Здесь два мрачных жанра сталкиваются, и от этого столкновения летят искры: обычно неофит, попавший к сектантам, становится терпилой, страдательной фигурой. Но Гловера со товарищи такой расклад не устраивает — и он оживляет сюжет: кто может противиться влиянию секты? Серийный маньяк, вот кто. Нашу пчелку голыми руками не взять. Ей надо попасть на музыкальный фестиваль, где выступит Найджа, так что с сектантками, которые удерживают ее и отбирают телефон, у нее разговор короткий: не стой на пути у высоких чувств.
Это пародия, но не такая, что прямо обхохочешься: слишком умный, тревожный сценарий, который скорее заставит кусать губы или чесать в затылке. Каждую серию Гловер и Наберс предваряют ернической надписью: «Любые совпадения с реальными людьми, живыми или мертвыми, или подлинными событиями являются целенаправленными». Однажды Бейонсе и правда укусила прямо за лицо фанатка, а история сбалансированного хлыстовства под руководством Билли Айлиш отсылает к печально известной секте Nxivm.
Поп-культура азартно эксплуатирует любые истории о помрачении духа любой степени печальности, и Гловер ставит ей это на вид, передразнивая повсеместно расплодившиеся сериалы жанра тру-крайм и псевдодокументальную манеру повествования. И в особенности вывернутый наизнанку роман воспитания, где нам рассказывают о травме, которая лежит в основе личности серийного убийцы: отец Джеффри Дамера в сериале Райана Мёрфи поощрял его заниматься вивисекцией зверюшек, а юного Ларри Холла в сериале Денниса Лихейна родитель заставлял рыть могилы. Как говорил король-деспот из «Обыкновенного чуда»: я страшный человек, но сам в этом не виноват — предки виноваты. В прошлом Дре, как выяснится ближе к финалу, тоже зарыта довольно увесистая детская травма. Только то, о чем Мёрфи и Лихейн повествуют на голубом глазу, подыскивая для зла причину, Гловер подвергает осмеянию (у него вообще довольно дикое чувство юмора).
Но сколько веревочке ни виться, а на каждого Раскольникова найдется свой Порфирий Петрович. Преступления боевой пчелы Дре, как по наитию, раскрывает чернокожая полицейская Лотта Грин (Хезер Симс) — этакая big mama, которая всех насквозь видит. Кажется, ее маникюр на пару сантиметров длиннее, чем уместно для такой работы, но полицейскую чуйку она отрастила еще больше. «Кто может раскрыть преступления чернокожей женщины? Только другая черная женщина! Я много видела их, сливающихся с тенями». Тени в данном случае — иллюзорный мир, где обитает Дре. Где можно простым клацаньем по клавишам нанести человеку оскорбление, которое вряд ли хватит духу произнести в лицо. В этом зазеркалье означающее давно налезло на означаемое, профиль в соцсетях заместил живого человека из плоти и крови — поэтому и кажется, что кровь у него ненастоящая.
Подписывайтесь на канал Weekend в Telegram