В парижском музее Fondation Louis Vuitton открылась выставка «Баския x Уорхол — в четыре руки», монументальный памятник художественному проекту 1980-х годов, объединившему двух гигантов американской художественной сцены Энди Уорхола (1928–1987) и Жан-Мишеля Баския (1960–1988). Рассказывает корреспондент “Ъ” во Франции Алексей Тарханов.
В совместных работах «в четыре руки» руку Баския видно за десяток метров
Фото: Алексей Тарханов, Коммерсантъ
В совместных работах «в четыре руки» руку Баския видно за десяток метров
Фото: Алексей Тарханов, Коммерсантъ
В день открытия выставки весельем и бодростью выделялся пожилой человек в очках — седой, коротко стриженный, в коротких штанишках, напоминающих длинную юбку. На него смотрели во все глаза как на один из главных экспонатов. И единственного из оставшихся в живых персонажей той выдающейся истории, о которой рассказывает Fondation Louis Vuitton.
Легендарный галерист 83-летний швейцарец Бруно Бишофбергер сначала познакомил Уорхола и Баския, а потом придумал для них совместный проект, напоминающий игру в «ерунду»: один художник начинает, другой продолжает, потом снова первый, потом опять второй и так далее, пока не кончится холст или азарт. В экспериментальную команду он записал и третьего — Франческо Клементе, но участие итальянца осталось не таким заметным, как у великих мастеров саморекламы Уорхола и Баския.
Таким импровизационным образом друзья и партнеры написали гораздо больше картин, чем предлагал Бишофбергер. Выполнив его заказ и отдав ему на продажу полтора десятка работ, они двинулись дальше. С 1983-го по 1985-й друзья создали в четыре руки 160 холстов, 70 из которых выставлены в Fondation Louis Vuitton.
Честь и слава прозорливому Бишофбергеру, хотя, конечно, он оказался в удивительном Нью-Йорке 1980-х, где по стритам и авеню бродили сплошь художественные гении. На выставке есть коллективное фото, сделанное в зале ресторана в апреле 1985-го. Из 28 человек, собравшихся за одним ужином, большинство могло бы составить счастье самых богатых художественных музеев: Уорхол и Баския, Дэвид Хокни, Деннис Оппенгейм, Кейт Херринг, Тони Шафрази, Арман, Алекс Кац, Джулиан Шнабель, Роберт Мэпплторп, Франческо Клементе — настоящая золотая жила.
Фото: Коммерсантъ / Алексей Тарханов / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Алексей Тарханов / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Алексей Тарханов / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Алексей Тарханов / купить фото
Начало нынешней истории, зафиксированное на стенах Fondation Louis Vuitton,— день, когда 22-летнего Баския привели в гости к 54-летнему Уорхолу, на его «Фабрику». Хозяин обычно снисходительно фотографировался с гостями. Завладев полароидным снимком, юный Баския сбежал, чтобы вернуться через два часа с полутораметровым парным портретом. «Прямо завидно,— сказал Уорхол.— Он быстрее меня».
Эти «Две головы» («Dos Cabezas») вошли в собрание Бишофбергера и стали началом проекта. Во многих совместных работах можно увидеть или угадать парный портрет, иногда в самом удивительном виде вроде собак («Two Dogs»), где юный любимец Нью-Йорка представал оптимистичным щенком рядом со старым поседевшим кобелем. Или в говорящей об общих травмах работе «6.99», буквально покрытой шрамами. Друзья-соавторы здесь жаловались и хвастались одновременно: Баския в детстве попал под машину и еле выжил, Уорхол носил на теле следы пуль, которые выпустила в него Валери Соланас в 1968 году.
Забавна съемка Баския и Уорхола на телевизионной студии Andy Warhol’s T.V. Это полная запись 1983 года, из которой потом настригли передачу. Мудрый старец Уорхол откровенно клеится к прекрасному черному мальчику: «Почему ты так стесняешься? Ты самый красивый художник в этом городе! Хочешь, я буду твоим sugar daddy?» А Radiant Child — так прозвали в городе Баския — и радуется, и жеманится одновременно. Сколько в этом игры, а сколько реальности, пойди теперь разберись.
Друзья говорили об их сотрудничестве как о джазовой импровизации, в которой разговор шел не музыкой, а зрительными образами. Баския очень гордился тем, что с его легкой руки Уорхол снова начал писать, хотя с конца 1960-х забросил было живопись ради литографии. «Я думаю, что картины, которые мы пишем вместе, получаются лучше, когда вы не можете сказать, кто что сделал»,— говорил Уорхол и готовился вместе с Баския показать Нью-Йорку этого третьего художника, родившегося из их слияния.
Фото: Коммерсантъ / Алексей Тарханов / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Алексей Тарханов / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Алексей Тарханов / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Алексей Тарханов / купить фото
Одна из стен на выставке завешана фотографиями, изображающими друзей в боксерских перчатках. Эту серию с воображаемым матчем на ринге по просьбе Уорхола сделал фотограф Майкл Халсбанд для афиши нью-йоркской галереи Тони Шафрази. В чуть измененном виде эта афиша на желтом фоне стала и афишей нынешней выставки в Париже. Современники вспоминают, что надежды, которые авторы возлагали на ту выставку у Шафрази, открывшуюся 14 сентября 1985 года, не оправдались.
Больше всего претензий было к Уорхолу, которого обвиняли чуть ли не в эксплуатации Баския и в желании прислониться к его восходящей славе. Но так же обидны были обращенные к Баския пассажи, говорящие о нем как об «игрушке» Уорхола. Они сохранили хорошие отношения, но больше не работали вместе, тем более что им оставалось лишь несколько лет жизни. В 1987 году 58-летний Энди Уорхол умер после банальной хирургической операции. Баския пережил его на полтора года и умер от передозировки в возрасте 27 лет.
Выставку в Fondation Louis Vuitton можно, конечно, рассматривать как запоздавший реванш. Критики закрыли рты, невозможно даже сосчитать те сотни миллионов, которые стоят вещи, созданные в сотрудничестве одними из самых дорогих художников современного искусства. Но тем и хороша эта история, что позволяет нам вернуться на сорок лет назад, когда оба не были еще памятниками, зато были живыми и их дружески подначивал хитрый швейцарец Бишофбергер.