«Большая книга» открыла сезон больших литературных премий. В пресс-центре ТАСС в среду был объявлен короткий список, куда вошло 51 произведение. Выбор нового совета экспертов «Большой книги» (писатели Евгений Абдуллаев, Роман Сенчин и Евгения Декина, литературный критик Валерия Пустовая, заместитель главного редактора журнала «Октябрь» Алексей Андреев, председатель — писатель Дмитрий Данилов) комментирует Михаил Пророков.
Эксперты под председательством Дмитрия Данилова (второй слева) сделали лонг-лист в самом деле редкостно длинным
Фото: Глеб Щелкунов, Коммерсантъ
Эксперты под председательством Дмитрия Данилова (второй слева) сделали лонг-лист в самом деле редкостно длинным
Фото: Глеб Щелкунов, Коммерсантъ
На самом деле премиальный сезон можно было считать открывшимся еще в январе, когда начался прием номинаций. Но только с появлением длинного списка у всех, кому это интересно, появляется возможность гадать и спорить не вообще, а с перечнем конкретных имен в руках. При этом, учитывая солидный размер короткого списка и достаточно скромный — длинного, у каждого автора второго есть примерно 20–25-процентный шанс оказаться в первом.
Воспользуемся возможностью. Спорить, впрочем, особо не о чем: список вышел для «Большой книги» и впрямь длинным (51 пункт против 48 в прошлом году и 41 в позапрошлом), широким по спектру направлений и жанров и весьма представительным по охвату. Авторы, в него вошедшие, выступили во всех жанрах литературы художественной и многих — литературы документальной, высказываясь в свободное время как за, так и против всего на свете.
Нет в нем (при отмеченной членами совета экспертов широте географии списка) разве что тех писателей, чей отъезд из России сопровождался заметным шумом, но тут, можно предположить, дело просто в том, что истекший год не был для них в творческом отношении урожайным.
Спорить не о чем, зато можно гадать. О трех произведениях лонг-листа “Ъ” в прошлом году рассказывал. Это «Оккульттрегер», «снарк снарк» и «Чагин». Всех их легко и приятно представить в коротком списке, но с теми оговорками, что «Чагин» — не самый удачный роман победителя и шестикратного финалиста премии Евгения Водолазкина, автор «Оккульттрегера» Алексей Сальников до финала добирался дважды, но наград не стяжал (и «Оккульттрегер» — тоже не лучший его роман), а автор «снарк снарка» Эдуард Веркин, написавший чуть ли не сто книг и при этом впервые удививший мир романом в 1400 страниц, попадания в шорт-лист еще ни разу не удостаивался.
Двукратный победитель «Большой книги» Павел Басинский присутствует в длинном списке с документальным романом (написанным в соавторстве с Екатериной Барбанягой — это их второй совместный текст, первым была книга о Софье Толстой) о последней русской императрице. Исследование обречено на читательский интерес, но формат диалога, в котором оно написано, может несколько затруднить погружение, а две победы, одна из которых прошлогодняя, плюс засилье биографий в списке лауреатов (три из трех) того же прошлого года делают шансы Басинского на новый громкий успех невысокими. В шорт-лист, впрочем, «Алиса в русском Зазеркалье» вполне может попасть.
Будет неудивительно, если совет экспертов не пройдет мимо «Дара речи» Юрия Буйды, «По дороге в Вержавск» Олега Ермакова или биографий Антона Носика (Михаил Визель), Анастаса Микояна (Андрей Рубанов) и Василия Шукшина (Евгений Попов и Михаил Гундарин). Если в коротком списке не окажется «Розы» — третьего романа Оксаны Васякиной и «Салютов на той стороне» — второго романа Александры Шалашовой, будет не так удивительно: прежний состав совета экспертов наверняка бы обратил на них внимание, о вкусах нового пока судить трудно. «Шолохов. Незаконный» изгнанного из РЕШ Захара Прилепина, попади он в шорт-лист, удивит в любом случае, но опять-таки не так сильно, как если бы это произошло год или два назад. Ну и совсем не удивит успех «Конца режима» Александра Баунова — книги, о которой в последние пару месяцев говорили едва ли не больше, чем о всех прочих текстах лонг-листа, вместе взятых.
Гарантий, однако, нет никаких. Для биографий — см. выше о прошлогоднем казусе, вряд ли кто-то хочет его повторения («Мания прозаиков описывать жизнь умерших известных людей меня пугает»,— высказался член совета экспертов Роман Сенчин).
Для текстов с претензией на актуальность — потому, что, по словам Евгении Декиной и Евгения Абдуллаева, наличие совсем свежей повестки в тексте достоинством никак не является: литература — долгое эхо, идет года два, подменять ее журналистикой не следует. Для книг больших и глубокомысленных — свои препоны, для тех, что полегче и покороче,— свои. Вообще, учитывая, что длинный и короткий списки «Большой книги» отбирают одни и те же люди, было бы логично, если бы не только по итогам финала, но и перед полуфиналом премии рядом с названием текста обозначалось количество поданных голосов или еще какое-то подобие внутреннего рейтинга. Правда, это похоронило бы интригу, так что нет, лучше не надо.
Однако во всех ситуациях, когда литературе что-то угрожает, критик должен быть на ее стороне, а когда ее принимаются привечать и награждать — на стороне читателя. А читателю хочется, чтобы было интересно, в пределе — захватывало и не отпускало до последней строки. И с этой точки зрения в лонг-листе есть минимум три романа, заслуживающие отдельного упоминания: триллер «До февраля» Шамиля Идиатуллина, детектив «Холодные глаза» Ислама Ханипаева и триллер-детектив «Комитет охраны мостов» Дмитрия Захарова. Если в шорт-лист попадет хотя бы один из них, это придаст интриге дополнительное измерение.