|
Заплатная ведомость |
 |
| Фото: ДМИТРИЙ ДУХАНИН, "Ъ" |
— Кому из вас первой пришло в голову заняться этим бизнесом?
Р. Б.: Вообще-то у меня основной вид бизнеса не пэчворк, а туризм, свое туристическое агентство. У Жени тоже свой бизнес — ресторан.
И вот я была в Плесе, это очень красивый город в Ивановской области. Мы как раз развивали это направление. Я повела одного немца в сувенирный магазин и увидела там лоскутную работу. Я была потрясена! Я вообще не знала, что такие вещи существуют, и говорю: "Я покупаю!" Он говорит: "Нет, я покупаю!" В результате все-таки он решил мне уступить, как женщине.
Потом в другой поездке меня познакомили с лоскутной техникой, с мастерами и даже с мастером, который работу, которую я купила, делал. Я стала покупать работы для себя, для своих друзей.
Е. Е.: А когда мне показала, я говорю: "Это же мое! У меня ивановские корни, у меня и мама, и бабушка все время что-то делали. Свои работы дома лежат". А потом мы подумали: почему бы не сделать из этого коммерцию? Потом Римма нашла Ларису. В 2004 году мы создали ассоциацию.
— Лариса, вы тоже пэчворком увлекались?
Л. Д.: Так получилось, что я всегда занималась рукоделием. По профессии я музыкант, но стала руководителем клуба — это сейчас самый большой, старейший клуб. А теперь это моя профессия. То, чем я зарабатываю себе на жизнь.
Р. Б.: Всех "лоскутников" из глубинки она собирала.
— Это было трудно?
Л. Д.: Нет, они всегда были, и их клубы были мне известны. Дверь была, ее просто надо было открыть. Обычно в одной голове не умещаются коммерция и творчество. Мастера работали, но куда все это деть, как продвинуть — не представляли. Особенно это касается "лоскутников" из глубинки.
Е. Е.: Они, естественно, заинтересованы через нас работать. Сидя в Иванове и никого не зная, трудно продать свои работы. Они стоят не тысячу рублей, их просто надо грамотно продавать. Поэтому потребители — это Питер, Москва. А производственная база — это, конечно, регионы, там очень низкая себестоимость. И много безработных.
— В каких городах работают ваши мастера?
Р. Б.: Мы объездили множество российских клубов, со всеми познакомились, и они очень рады были с нами работать. Теперь уже работает сарафанное радио, они сами нас находят. "Лоскутных" городов очень много. Иваново делает в основном ситец, Петербург — шелк, Нижний Тагил работает в драпе. Они в основном берут лоскуты на местных фабриках. Есть еще Кострома, Ярославль, Новосибирск, Челябинская область.
— Сколько всего мастеров работает в этой технике?
Л. Д.: Например, пятый всероссийский фестиваль "Лоскутная мозаика России" собрал около 400 мастеров, которые представили порядка 700 работ.
— Объединение потребовало больших вложений?
Р. Б.: Нет, да мы и не собирались в это особенно сильно вкладываться. Спрос был всегда, но какой-то виртуальный. Надо было просто его сформировать. И мастеров много.
— Каким образом вы работаете с мастерами?
Е. Е.: Наше объединение — это эксперт в данной области. Как мы оцениваем работу, так она и продается. Мы сотрудничаем с художниками высокого уровня, продвигаем таких мастеров, публикуем их работы в рекламных материалах. Другая история — массовая продукция. Есть какая-то хорошая идея, но она достаточно проста в исполнении. У нас есть несколько мастерских, которые занимаются такими заказами. Например, мы объявили тему "Русская банька". И вот мастера делают это так, как себе представляют. Работы получаются небольшими по объему и не очень дорогими. Где-то по $200 получается. Но они все индивидуальны, с юмором, с каким-то приколом, и их с удовольствием берут для украшения бани. Нам их шлют просто пачками. Главное — понять, какие люди это могут купить. Мы это видим: ездим на фестивали, выставки-продажи.
— И кто покупатели?
Е. Е.: Есть покупатели, которые не поедут на рынок в Измайлово, а купят вещь в галерее "Дача". А те, кто ходит по Арбату, не пойдут в текстильный магазин. Но все должно быть достойного качества и в красивой упаковке.
— Сколько же стоят вещи достойного качества?
Р. Б.: Одеяло — $150-200, детский коврик — около $100. Это деньги совсем небольшие. Вот, например, коврик "Жили-были" — он как раз столько и стоит. Мы очень хотим развивать детскую тему. Дети не могут на эти коврики насмотреться, сказки по ним рассказывают, потом сами придумывают.
Коврик изображает сценку из "Колобка". Это не просто лоскутная аппликация, а коврик-игрушка. Скатерть на столике можно приподнять, а под скатертью сидит мышка, ее можно дернуть за хвост. На бабке пышная юбка с оборками, из-под юбки выглядывают панталоны в полоску. Колобок мягкий, с носом пуговкой. На окошке развеваются шторки, за окном — лоскутный веселый пейзаж.
Е. Е.: Это поточная вещь. Значит, есть рисунок, по нему мастерица собирает коврик. Но она где-то другой лоскуток возьмет, другую одежду сделает, другой вид из окна. А вчера она говорит: "Я не хочу больше такие делать, мне уже неинтересно. Что-то другое надо". Так что поток все равно очень индивидуальный, это руками делается. Один мастер целиком собирает и сшивает всю работу, а не как на фабрике. Дней пять уходит на одеяло, на более сложные вещи — не меньше двух недель.
— Сколько мастер зарабатывает?
Р. Б.: За одну вещь — $100-150. Деньги небольшие, но многие занимаются этим на пенсии, и для них такой заработок совсем неплохой.
— Кто придумывает поточные вещи?
Р. Б.: У нас есть дизайнеры, есть художник. Поэтому работы все и всегда выполнены на высоком уровне. Нам надо было такую чисто русскую тематику продвигать по-европейски, со вкусом и недешево. Показать, что мы это тоже можем. Чтобы все увидели, что могут быть работы как массового спроса, которые можно ставить на поток, так и эксклюзивные авторские, которые продаются, соответственно, уже за другие деньги.
— А за какие?
Р. Б.: От $500 до $1-2 тыс. Они делаются по несколько месяцев и целиком вручную.
— Вы продвигаете своих мастеров за рубежом?
Л. Д.: Мы всегда ездили за рубеж на выставки, но стихийно. Нужна была какая-то организация, которая бы устраивала обмен мастеров лоскутного шитья. На Западе предпочитают работать не с Риммой-Ларисой, а с серьезным объединением, с которым можно подписывать документы, делать совместные проекты. Вот к нам редактор японского журнала приезжала, мы организовывали ее приезд. Сейчас собираемся во Францию, в Ля-Бурбуль,— там у нас будет своя выставка. Недавно были в Лионе. Нас пригласило в Прагу российское посольство, а завтра уезжаем в Сорочаны. Нам отдали большой дом под выставку-продажу, будем устраивать мастер-классы.
— На чем ваше объединение зарабатывает деньги?
Р. Б.: Продаем работы, занимаемся смежными проектами. Я организую поездки иностранных туристов по "лоскутным" городам России, они пользуются большим спросом, устраиваю поездки наших мастеров за рубеж. Еще мы собираемся делать мастер-классы — и для тех, кто хочет стать мастером, и для богатых девушек, которые хотят найти себе занятие. С осени начнем проводить.
— Где пэчворк можно купить?
Р. Б.: У нас есть сайт quilters.ru, он некоммерческий, но там можно посмотреть работы. Еще у нас есть небольшой шоу-рум на Петровке. Можно оставить заказ или выбрать из того, что есть.
— Клиентов много?
Р. Б.: В последние несколько месяцев заказов больше, чем мы можем выполнить. Но это, конечно, результат моды на пэчворк, а не только нашей работы. Мы оформили один пятикомнатный коттедж, а сейчас у нас желающих — десяток.
— Сколько стоит оформить коттедж в стиле пэчворк?
Р. Б.: Коттеджи разные бывают, и заказы бывают разные — и по сложности, и по набору. Проще говорить о стоимости отдельных вещей. Например, штора — $300-400. Вы не думайте, она не из лоскутков сшита. Это тяжелый шелк с отделкой по краю лоскутной техникой — получается как мозаика. Работа очень трудная. В детскую комнату мы делали коротенькие шторки, но очень сложные в исполнении. Там и рыбки плавают, и бабочки летают, и во все можно поиграть. Они стоят по $150. Делали панно, скатерти для гостиной, каминного зала.
— Это ваш самый крупный заказ?
Р. Б.: Самый крупный — гостиница "Горячие ключи" в Суздале. Она приобрела такой уютный, домашний вид! И никакой казенщины, которая даже в самых дорогих отелях присутствует. Это гостиница очень высокого уровня, с отличным европейским сервисом, и лоскутные покрывала, панно, домотканые половики там смотрятся очень естественно. Когда вещь рукотворная, это всегда чувствуется, с ней рядом приятно находиться.
— В технике пэчворк делают только интерьерные вещи?
Л. Д.: Что угодно — жилетки, игрушки, прихватки, сумочки...
Р. Б.: Вот эти сумочки очень удобны для документов в поездках, подростки такие любят. У нас они по 150 рублей продаются, а во Франции их раскупают по €30. В Лионе жилетки по €500 народ расхватывал. Иностранцы, когда в Россию приезжают, все это оптом скупают. Они понимают, как ручной труд дорог, а у нас к этому отношение пренебрежительное. Вот мы и хотим показать, что этот труд высококвалифицированный.