У меня есть стопа
«Air: Большой прыжок»: производственная драма Бена Аффлека о Майкле Джордане и Nike
На Amazon Prime Video вышел «Air: Большой прыжок» — пятый фильм Бена Аффлека в качестве режиссера и второй, после «Операции "Арго”», основанный на реальных событиях. Из сюжета о том, как подписали контракт молодой, еще неизвестный Майкл Джордан и терпящий убытки обувной гигант Nike, получилось очень плотное кино — производственный миф нового времени, которое наступило, когда никто не ждал.
Фото: Amazon Studios
Фото: Amazon Studios
— Я искал фразу, которая меня зацепила. И, знаешь, что? Вся вторая часть выступления отличалась от того, что было в рукописи.— Какая была фраза? — «У меня есть мечта».
1984 год. Сонни Ваккаро (Мэтт Деймон), работающий баскетбольным консультантом в Nike, беседует в баре с помощником тренера олимпийской сборной США Джорджем Рэвелингом (Марлон Уэйанс), который в августе 1963-го находился среди охранников Мартина Лютера Кинга. Молодой спортивный афроамериканец дважды оказался в нужное время в нужном месте: сперва — когда их с приятелями позвали следить за порядком, потом — когда легендарный политик и правозащитник решил ответить на слова восхищения широким жестом. Рэвелинг долгие годы хранил черновик речи, поверх которого Кинг сымпровизировал весь второй «акт» и фразу про мечту, вошедшую в историю. Он не продал рукопись даже за $3 млн (в итоге отдал в аренду университету Вилланова в 2021-м). Что касается Сонни Ваккаро, тогда в баре у него тоже кое-что было. Мечта.
1984-й — не лучший год для Nike. Выручка падает, на рынке кроссовок выигрывают вечные конкуренты Converse и Adidas: у первых — контракты со всеми звездами NBA и национальной сборной, у вторых — симпатии молодежи, которая задорно склоняет название немецкой фирмы. На обсуждении, кого подписать из новичков баскетбольной лиги, первые две позиции уже заняты конкурентами — приходится выбирать из тех, кто остался (спойлер: есть будущие звезды Чарльз Баркли и Джон Стоктон, но первый слишком много матерится, второй играл за колледж Гонзага — все задаются вопросом, да где это вообще). Сонни предлагает ход конем: а давайте перехватим у Adidas Майкла Джордана? Все смотрят на него как на умалишенного, а Ваккаро с каждым часом наполняет уверенность, что этот парень из университета Северной Каролины, в котором нет и двух метров роста, изменит баскетбол, а возможно, и мир.
Фото: Amazon Studios
Фото: Amazon Studios
Фото: Amazon Studios
Фото: Amazon Studios
Фото: Amazon Studios
Спустя 40 лет фантастикой кажется не интуиция уставшего мужчины из Nike, а то, что все вокруг проявляют здравый смысл и опасаются ставить на юношу, еще и минуты не сыгравшего в NBA. Цена вопроса — $250 тыс., которые фирма хотела потратить на троих неофитов. Нам, знающим, как в 2002-м 18-летний Леброн Джеймс получил от Nike $90 млн за семилетний контракт, прежде чем подписать «пожизненный», дилемма кажется вдвойне удивительной. Да и по меркам 1984-го, четверть миллиона — не запредельные деньги, а уж в кармане у безостановочно медитирующего Фила Найта (Бен Аффлек), сооснователя Nike, точно водится сумма и покрупнее: достаточно взглянуть на его «виноградный» Porsche 911 Turbo. Догадывается об этом и Сонни Ваккаро — человек, чей функционал в Nike никто до конца не понимает: зачем в бизнесе тот, кто разбирается в спорте? И нет, Сонни нужен истории не для того, чтобы пожали руки Майк и Nike, родился бренд Air Jordan, Спайк Ли снял остроумную рекламу кроссовок, а Бен Аффлек десятилетия спустя — фильм о том, как родилась легенда или даже целая россыпь легенд.
«Air: Большой прыжок» — производственная драма, в которой результатом работы разных цехов становится не просто контракт, но новый общественный договор. Какими бы звездами ни были Мэджик Джонсон и Ларри Бёрд, сиявшие в рекламе Converse, Майкл Джордан стал символом новой эпохи в баскетболе и спорте вообще, вехой в мифологии индивидуализма и американской мечты. Человеком, который бил рекорды и бился за каждую победу. Неудивительно, что, едва оказавшись в поле притяжения брендов и шоу-бизнеса, он стал менять правила под себя. И Сонни Ваккаро — тот человек из корпорации, который поставил личность выше бренда. И выиграл: опять же во времена, когда брендом может стать практически каждый — во всяком случае, на этой ошибке выжившего строится популярность всех соцсетей и новых медиа,— шаг от славной безликости к индивидуальному величию кажется очевидным.
Аффлек со своим постоянным монтажером Уильямом Голденбергом, работавшим еще с Майклом Манном («Схватка», «Свой человек») и Тони Скоттом («Домино»), мастерски создают атмосферу грядущего эпохального сдвига парадигм. Кадр наэлектризован лейблами титанов эпохи: от песни про MTV до продающих кадров с Porsche, от рекламы Apple, снятой Ридли Скоттом с отсылками к «1984», до фрагментов из «Охотников за привидениями», «Рыцаря дорог» и «Команды „А”», от стаканчиков 7-Eleven и вывески Kodak до портативных приставок, мелькающих между делом. Боги консьюмеризма, в число которых, конечно же, входит Ника, в честь которой назвали Nike, встретили героя, который заставит их потесниться на Олимпе. И скромный Сонни Ваккаро, работающий на фирму по продаже беговых кроссовок и вечно шутящий, что он, как и большинство окружающих, 40-летний белый мужчина в не самой спортивной форме, выступает практически в роли Прометея. Это не первый и не последний раз, когда он похитит лучину сверхприбыли у корпорации, чтобы разделить с людьми, которые вкалывают в поте лица на спортивной площадке, но — совершенно точно — самый яркий.
И уже поверх этого фундаментального перелома идут все остроумные диалоги и яркие небольшие роли. Наверняка хлесткий текст сценариста-дебютанта Алекса Конвери, местами не уступающий «пьесам» Аарона Соркина, звучал бы хорошо и без dream team друзей Аффлека. Тут и Джейсон Бейтман, и Виола Дэвис в важной роли матери Джордана, и очаровательный Крис Такер, и Мэттью Мехер, сыгравший повернутого на кроссовках дизайнера Пита Мура, и блестящий выход Дэмиана Янга в роли молчаливого силуэта Его Воздушества. Однако говорить о людях-брендах со звездами всяко лучше — тем более когда речь о сценарии, написанном от отчаяния. Дело в том, что Конвери взялся за «Большой прыжок» после неудачи с байопиком про Стэна Ли, Джека Кирби и этапные перемены в издательстве Marvel: тот сценарий лег на полку, чуть-чуть не добравшись до запуска из-за проблем с авторскими правами. Причем первоначально он планировал писать выдумку, что-то не связанное с реальными лицами и франшизами, но под руку попался документальный сериал о Джордане «Последний танец» — и Конвери не смог устоять. Во второй раз пазл сложился: мифы и легенды, люди и бренды, Аффлек и Деймон. Это ли не мечта?
Подписывайтесь на канал Weekend в Telegram