|
Девять кругов сада |
 |
| Фото: ВАЛЕРИЙ МЕЛЬНИКОВ, "Ъ" |
— Как вы стали директором Ботанического сада МГУ — "Аптекарского огорода"?
— Примерно в 1993 году, когда ботанический сад находился в довольно несчастном положении, мы вместе с Артемом Паршиным написали программу его реконструкции и развития. И представили ее на утверждение академику Вадиму Николаевичу Тихомирову. Он был тогда директором сада и, наверное, крупнейшим современным российским ботаником. Тихомирову программа понравилась — главным образом тем, что содержала не только план восстановления и реконструкции ботанического сада, но и механизм, за счет которого можно было в отсутствие бюджетных средств эту программу осуществить. Мы предлагали построить по периметру сада здания для арендаторов и на их деньги провести реконструкцию. Вообще, планов было представлено много, но они опирались на абстрактные средства. А здесь указывалось не только как сделать сад хорошим и красивым, но и откуда будут деньги. Тихомиров написал на нашем проекте: "Идея и план ее реализации представляются мне весьма привлекательными". В дальнейшем он рекомендовал меня на должность директора сада.
— Ваша идея работает? Средства от аренды достаточны для содержания сада?
— Сейчас доход от ботанического сада составляет около $1 млн в год. Этой суммы вполне хватило бы, если бы всю ее реинвестировать непосредственно в сад. Но мы не сразу получаем возможность воспользоваться этими средствами, они находятся в распоряжении биофака МГУ.
— Дополнительные средства поступают?
— Это, во-первых, зарплата всех сотрудников сада — единственное бюджетное финансирование, которое мы получаем. У меня она самая большая, естественно,— 5 тыс. рублей со всеми надбавками, со всем, что можно себе представить. И во-вторых, спонсорские программы, гранты и так далее. Это разовые поступления, но мы проводим такую политику, чтобы они были постоянно. Среди спонсоров сада нефтекомпания BP, информационное агентство Reuters, посольство Великобритании, парфюмерная компания Wella, которая арендует здесь часть площадей. BP, например, финансирует многолетние программы, такие как экологическая школа для детей и курсы повышения квалификации для учителей биологии московских школ. Она же организовала поездку в Англию нескольких наших сотрудников, чтобы они могли ознакомиться там с опытом садово-паркового искусства. Wella вдобавок к аренде, которую она платит МГУ, также перечисляет нам пожертвования. Сейчас на них мы делаем кровлю оранжереи.
— А еще ваш сад можно арендовать для проведения корпоративных вечеринок...
— Формально это делать нельзя. Но спонсорам и благотворителям мы разрешаем иногда проводить такие мероприятия — конечно, с жесткими ограничениями. Они должны соблюдать все правила посещения ботанического сада обычными гражданами.
— Проблем во время мероприятий не бывает?
— Те, кто их проводит, как правило, соглашаются на оплату дополнительной охраны и дополнительной уборки мусора. Кроме того, многие мероприятия проходят по просьбе префектуры Центрального округа Москвы. Вот недавно был осуществлен проект "Неделя согецу в Москве — 'Сад впечатлений'". Были, как и полагается в таких случаях, банкет и прием, но главное — демонстрировались очень интересные японские инсталляции из бамбука в стиле японского декоративного искусства школы икебаны согецу. Для нас такие мероприятия тоже интересны, потому что привлекают посетителей. И вообще, корпоративные мероприятия действительно приносят дополнительный доход. То есть средства перечисляются на счет биологического факультета МГУ, но мы их можем тратить, как спонсорские деньги, все до копейки на свои нужды.
— Можно ли сказать, что ваша программа 1993 года полностью реализована?
— Нет. Дело в том, что при проведении любых преобразований уходит очень много времени на получение согласований, разрешений, потому что наш сад — памятник садово-паркового искусства.
— То есть вы должны согласовывать каждый свой шаг?
— Смотря какого масштаба этот шаг. Если это строительство новых помещений, то обязательно, а все, что касается садово-паркового дизайна, мы осуществляем сами. Если ансамбль создан по какому-то замыслу — например, как Версаль по проекту Ленотра,— задача органов по охране памятников — просто сохранять его по возможности в неприкосновенности. У ботанического сада более сложная организация. Дело все в том, что здесь возникают коллекции, идеи новых экспозиций, необходимо пополнять сад новыми экземплярами растений. И мы это все, естественно, делаем. Единого проекта, по которому бы целиком и полностью создавался сад, не было. Он постоянно развивался, трансформировался и претерпел грандиозные изменения — от регулярного парка, каким он закладывался в 1706 году, потому что тогда практически не существовало других стилей в садово-парковом искусстве, до пейзажного стиля, который пришел из Англии. Так, у дорожек и пруда изменилась конфигурация, им постарались придать очертания, присущие дикой природе.
— Какие последние поступления самые интересные?
— У нас несколько очень хороших экспозиций. Это рододендровая горка, где мы пытаемся создать коллекцию видов этого растения. Папоротниковая композиция — она еще далека от полной комплектации, но тем не менее активно создается в последние годы, и я надеюсь, что ее удастся серьезно пополнить. Еще экспозиция хвойных, формирование которой только-только начинается, потому что она наиболее дорогостоящая с точки зрения ее создания. Интересные хвойные трудно где-то достать, их надо выписывать из других ботанических садов, искать в питомниках или выращивать в течение многих лет, прежде чем пересадить в открытый грунт. Для них мы специально подготовили холмы — рельеф для композиции.
— Три дерева, которые посадил Петр I,— это начало коллекции. В чем был его замысел?
— Просто ему очень понравился маленький садик между Амстердамом и Гаагой, Лейденский сад. Он посетил его в составе Великого посольства в 1698 году, и ему очень понравилось, что все растения растут по системе, везде есть таблички. Его вообще очень прельщало все европейское.
— Будет ли в саду то, ради чего он создавался императором и что соответствует названию "Аптекарский огород"?
— У нас всегда был маленький уголок лекарственных растений, который сохранялся в течение многих лет. Но в связи с тем, что на его месте сейчас мы расширяем оранжереи, лекарственные растения пересажены в другие места. Потом из них и за счет новых пополнений будет создана большая композиция лекарственных и ароматических растений. Мы уже подготовили место под нее. Планируем построить новый оранжерейный комплекс, который будет иметь форму буквы П — внутреннее пространство этой буквы будет занято коллекцией лекарственных и ароматических растений. Это очень интересно и отвечает названию "Аптекарский огород". Впрочем, прикладное значение выращивание лекарственных растений имело только первые 99 лет существования сада, теперь же это будет просто коллекция растений.
— Существует ли сейчас связь между Ботаническим садом МГУ и самим МГУ?
— Конечно. У студентов биологического факультета МГУ постоянно проходят здесь занятия, потому что в университете существует лишь один оранжерейный комплекс, в котором можно посмотреть живые экземпляры тропической и субтропической растительности. Также в саду занимаются студенты географического, геологического факультетов и факультета почвоведения. Я сам в оранжерею первый раз попал с плановой экскурсией, когда учился на географическом факультете. Кроме того, у нас работают ученые, а еще издаются книги, например посвященные именно этому ботаническому саду, книги, написанные нашими сотрудниками, которые профессионально занимаются историей садово-паркового искусства.
— Вы довольны тем, что у вас получается?
— Очень приятно видеть, как постепенно воплощается маленькая или большая идея. Интересно смотреть, как на бумаге появляется чертеж дорожки или пруда, а потом все это реализуется в натуре. Как возникает идея какой-нибудь экспозиции, а потом она осуществляется.
— Власти Москвы помогают саду?
— Иногда помогают — как правило, разрешениями, согласованиями или какими-то льготами. Потому что наш сад — федерального подчинения, никакие прямые инвестиции Москвы в него не предусмотрены. Мы, собственно, на них не рассчитываем и их не запрашиваем, потому что тот инвестиционный проект, который был инициирован много лет назад, по идее должен был добыть достаточно средств на реконструкцию. Сейчас нам важно как можно скорее получить согласование на строительство нового оранжерейного комплекса, потому что старые оранжереи крайне ветхие, они разрушаются. В них растениям плохо, и нужно срочно достраивать новые. От города будет зависеть, как быстро мы пройдем все согласования.
ЕЛЕНА ПАРЫГИНА