 |
ФОТО: РГАКФД/РОСИНФОРМ  В 20-х годах производительные силы начали вступать в производственные отношения с советскими профсоюзами (на фото — рабочие изучают проект коллективного договора) |
"Ежемесячно делал прибавку в заработке"
Как ни старались русские марксисты, зарубежная идея объединения трудящихся в профессиональные союзы приживалась в Российской империи чрезвычайно трудно. Хотя, казалось бы, все должно было происходить наоборот. Большинство пролетариев были выходцами из крестьянских общин и имели опыт коллективного решения общих проблем. Переезжая в города и нанимаясь, к примеру, на строительство, они продолжали жить и работать артелями. Но вот вступать в профсоюзы даже те, кого называли сознательными рабочими, не торопились.
 |
ФОТО: РГАКФД/РОСИНФОРМ 1 мая 1917 года освобожденный пролетариат впервые открыто показал угнетателям свою международную солидарность (на фото — маевка в Петрограде) |
 |
ФОТО: РГАКФД/РОСИНФОРМ В борьбе советской власти с безработицей (на фото — биржа труда, 20-е годы) победа легче доставалась членам профсоюза |
К примеру, квалифицированные рабочие и конторщики на Дудоровском стекольном заводе в Брянской губернии жили в построенных владельцем предприятия бараках. Но что называлось бараком? По сути это был дом из трех двухкомнатных квартир площадью около 40 квадратных метров. А заработок машиниста или стеклодува высокого класса позволял безбедно жить и даже держать прислугу. Еще более интересные примеры жизни дореволюционного пролетариата приводил в своих рукописных воспоминаниях Леонид Бахтиаров. Он в советское время стал видным профсоюзным работником — заведующим отделом ВЦСПС, а затем заместителем министра кинематографии.
 |
ФОТО: РГАКФД/РОСИНФОРМ По мере построения социализма коллективные договоры рабочих с администрацией (внизу — подписание договора) приняли форму повышенных соцобязательств (вверху) |
"Уездное ремесленное училище в Романово-Борисоглебске (ныне город Тутаев.— 'Власть') в Ярославской губернии славилось. Из него выходили хорошие мастера по краснодереву и слесарно-токарному делу. Краснодеревцы делали разные вещи, и так здорово отполированные, что если смотреть на верх тумбочки, то это зеркало. Любили добиваться такой отделки и в слесарно-токарных изделиях. Если в готовой вещи мастер увидит небольшую царапинку, он ее не примет. Отличались великолепной отделкой такие изделия учеников, как сахарный нож и точеные подсвечники на чугунной плите. Хорошо выполненные изделия училище вывозило в Ярославль на губернскую выставку ремесленных школ, где их продавали. Были случаи, когда покупатель, уплатив стоимость вещи, дарил ученику дополнительно еще какую-то сумму. Ее вручали торжественно на собрании учеников. Такой приз за сахарный ножик выпал и на мою долю — три рубля".
Как писал Бахтиаров, у него не было почти никаких проблем с трудоустройством. Он устроился в механическую мастерскую на ткацкой фабрике: "Через две недели я получил 14 руб., а за месяц — 27 (в 1914 году фунт хлеба — 409,5 грамма — стоил 2-4 копейки, фунт мяса — 10-40 копеек.— 'Власть'). Эти цифры всегда у меня на уме при воспоминании о начале трудовой деятельности".
 |
ФОТО: РГАКФД/РОСИНФОРМ |
"Фабрика изготовляла для фронта трехдюймовые снаряды. Вот тут заработки все более увеличивались, и я получал иногда получку, равную старому квалифицированному литейщику — до 70 руб. В конце концов этот заработок не радовал меня. Отделка снаряда по двенадцати шаблонам, вручную здорово изнуряла меня, стали болеть руки. Я стал задумываться об уходе на другую работу. Но Штуцер (начальник мастерской.— 'Власть') не отпускал меня и без моей просьбы ежемесячно делал прибавку в заработке, так как я почти не делал брака".
При такой форме эксплуатации никакой нужды в профсоюзах попросту не было. Да и рабочие в провинции просто не слышали ни о них, ни о том, что нужно желать поражения своему правительству и всеми силами приближать пролетарскую революцию.
"В бригаде слесарей я получал свой миллион рублей"
 |
ФОТО: РГАКФД/РОСИНФОРМ В годы первых пятилеток задачей текущего момента стало обучение прогульщиков, рвачей, летунов и лодырей в школе коммунизма. Главными предметами школьного курса были изобразительное искусство и арифметика |
"Ввиду тяжелого положения на транспорте я был мобилизован военкоматом и направлен в Ярославские железнодорожные мастерские на ремонт паровозов и вагонов. Квартировал недалеко от Московского вокзала на Железнодорожной улице. На работу ходил через пассажирский вокзал. Видел семьи, умирающие от голода. До сих пор в глазах стоит, как у одной матери на руках чуть ворочался малютка, еще один ребенок шевелился, тогда как мать и третий мальчик были уже мертвы. Ужас...
В бригаде слесарей я занимал среднее положение, получал свой миллион рублей — бумажный блокнот, на который можно было купить коробку спичек и несколько стаканов молока на ближайшем маленьком рынке...
Мы, железнодорожники, делали маршрутные поезда сверхурочно и за это получали (в месяц или два) 15-20 фунтов муки или зерна и несколько метров мануфактуры, которую меняли с деревенскими на продукты. Нечего греха таить: делали сковородки, противни, совки, зажигалки и все это сбывали в деревню. Я тоже это делал".
 |
ФОТО: РГАКФД/РОСИНФОРМ |
Независимые фабзавкомы, естественно, не устраивали большевиков, и их стали заменять профсоюзами, подконтрольными партии. Тем не менее рабочие еще боролись за свои права. Бахтиаров вспоминал, как в 1925 году прядильную фабрику, где он тогда работал, собирались закрыть, но рабочий актив выступил против и добился своего. И таких случаев было достаточно много. Когда требования пролетариев не выполнялись, они, как это тогда называлось, "итальянили" — работали медленно и плохо — или бастовали в открытую с разрешения и при поддержке профсоюзов. В 1922 году ГПУ констатировало:
"Необходимо указать, что подчас забастовки являются действительно единственным способом борьбы рабочих с администрацией, не предпринимающей достаточно энергичных мер по обеспечению рабочих. Мы можем подметить, например, забастовки в Мальцевском фабрично-заводском районе, где таковые санкционировались подрайкомом Союза металлистов".
 |
ФОТО: РГАКФД/РОСИНФОРМ |
Бахтиаров писал:
"Дело было на 'Красных ткачах'. Обсуждался колдоговор. Директор не соглашался удовлетворить требование фабкома об изготовлении и пополнении бани новыми тазами и не давал денег на содержание клуба. Эти разногласия были вынесены на общее собрание рабочих. Начались прения, рабочие поддерживали фабком, но директор упорствовал. Тогда одна ткачиха, старая, седая, повязанная красным платочком, поднялась на сцену, упала перед директором на колени и сказала, что старый хозяин шайки в баню давал, прошу и тебя. И, вот ужас, длинная неуклюжая фигура директора поднялась с места, и он с улыбкой заявил: 'Ну уж если так, то я согласен'.
Я председательствовал на собрании; гнев охватил меня, и я объявил от имени Союза текстильщиков, что такой директор лишается доверия и подлежит снятию с работы. Овация собрания... На другой день он был привлечен укомом партии к партийной ответственности. Льноправление вынуждено было назначить другого директора".
"Посещаемость собраний крайне низка"
 |
ФОТО: РГАКФД/РОСИНФОРМ |
"Завод 'Красное Сормово' (Нижегородской губ.). В конце октября две артели слесарей паровозного цеха в числе 12 человек без ведома завкома прекратили работу, требуя повышения расценок. Забастовка длилась день и ликвидирована обещанием завкома разрешить вопрос о расценках в ближайшее время. Незадолго до забастовки слесари подали заявление о повышении расценок, но ответа не получили".
Естественно, популярность профсоюзов стремительно падала. Четыре года спустя, в 1929 году, ОГПУ докладывало руководству страны о ходе отчетно-выборной кампании в профсоюзах:
"По ряду крупных промышленных предприятий Московской губ., Украины, ДВК, Нижегородской и Смоленской губерний посещаемость и активность рабочих на перевыборных собраниях очень часто совершенно недостаточны.
 |
ФОТО: РГАКФД/РОСИНФОРМ Профсоюзное имущество (вверху — Дворец труда) служило неиссякаемым источником делового вдохновения для многих поколений советских управленцев (внизу в центре — предсовнаркома Узбекистана товарищ Ходжаев) |
Вследствие низкой посещаемости собраний рабочими отмечены срывы собраний".
После того как организаторов несанкционированных забастовок стали арестовывать как меньшевиков и эсеров, эта форма пролетарского протеста вышла из употребления. А профсоюзы сосредоточились на повышении качества и количества труда и организации досуга трудящихся. Повсеместно строились Дворцы труда с библиотеками и различными кружками для трудящихся. И именно это огромное по объему строительство закономерно привело к тому, что союзы трудящихся стали частью государственной машины не только на заводском, но и на общесоюзном уровне. В плановой экономике строить без выделения лимитов на материалы было невозможно. А лимиты получали только внесенные в общегосударственный план организации. И в 1933 году, как вспоминал работавший тогда начальником планово-экономического сектора ВЦСПС Леонид Бахтиаров, эта головная профсоюзная организация была включена в план снабжения СССР 1934 года.
А вскоре включение профсоюзов в систему госучреждений получило логическое продолжение. Первого секретаря ВЦСПС Николая Шверника приравняли по статусу к союзному наркому. Все вернулось на круги своя. Власть единолично мирила красных работодателей и красный пролетариат.
"Вижу, дело пахнет уголовщиной"
 |
ФОТО: РГАКФД/РОСИНФОРМ |
"По плану культурного строительства проходил ташкентский Дворец культуры в сумме 3 млн руб. Однако его строительство не осуществлялось. Дело в том, что узбекское правительство не выделяло своей половины средств, но ассигнования из средств ВЦСПС тратились. Встал вопрос, что делать... Мы уже кое-что знали от секретаря Средазбюро ВЦСПС Юсупова Усмана Юсуповича. Этот хороший, честный большевик не стеснялся критиковать руководство Узбекистана за потворство в расхищении материалов и средств на стройке дворца. Отправился в путь. Ознакомился с материалами по строительству — вижу, дело пахнет уголовщиной. У меня были документы за подписью прокурора СССР т. Вышинского и председателя ВЦСПС т. Шверника на право передавать дело в суд. Надо было судить начальника строительства и еще человек двух-трех.
 |
ФОТО: РГАКФД/РОСИНФОРМ Полная и всесторонняя забота о человеке труда в СССР была делом партии и правительства. Профсоюзам оставалось выдавать путевки (внизу) и оплачивать больничные (вверху) |
Гость не понял истинного смысла этой фразы. Ходжаев взял тайм-аут на совещание с членами бюро компартии Узбекистана, а на следующий день оказалось, что все виновные в хищениях куда-то исчезли. Арестовывать и судить было некого.
 |
ФОТО: РГАКФД/РОСИНФОРМ |
"Снят за взятки и жульнические комбинации с руководящего места в Майкопе, за что имеет строгий выговор по партийной линии; ему готовили персональный бесплатный обед в заводской столовой; за счет завода отремонтировал квартиру и собственную автомашину (потом продал ее и купил новую); ежемесячно получал за 'особые заслуги' премии по 200-250 рублей (есть приказы); продолжает спекулировать коврами, которые выделяются заводу; совместно с кассиром завкома Любой спекулирует путевками; под видом совещаний днями не бывает на заводе".
К концу существования СССР официальные профсоюзы были дискредитированы целиком и полностью. Но и новые, независимые так и не смогли стать авторитетной силой. И дело не только в том, что неверие в бескорыстие профсоюзных бонз стало почти генетическим. Важнее другое: в стране, где власть всегда единолично регулировала и регулирует отношения между работодателями и работниками, профсоюзы попросту не могут играть никакой самостоятельной роли.
При содействии издательства ВАГРИУС "ВЛАСТЬ" представляет серию исторических материалов