 |
Двадцатый век - век победившего плебса, толпы. Победа эта одержана практически во всех сферах общественной жизни. Причем, не секрет, что коллективное бессознательное весьма опасно: именно оно совершает кровавые революции, поддерживает диктаторов и опускает планки видов искусства до своего уровня. Безвкусная "музыка" для орущих стадионов, убогие телесериалы и тупые блокбастеры - все это рождено спросом народа (от слова "народиться"), дорвавшегося до ленинской идеи принадлежности искусства. И именно такие особи голосуют на всеобщих выборах.
Как часто бывает в истории, хорошая идея подменена глупостью: демократические выборы были изобретены в Древней Греции, и мне хотелось бы заметить, два важных аспекта. Первый: имели право голосовать только полноправные граждане (те, кто обладали землей), то есть, пьющие маргиналы и инородные элементы исключались; второй: женщины занимались женскими делами. И это весьма логично, если вспомнить, что именно они были главной поддержкой диктаторов вроде Муссолини и Гитлера.
Я даже приведу показательный пример из нашей новой (читай - старой) жизни. Некоторое время назад я записывался на НТВ в программе "Принцип домино", где среди прочего сказал буквально следующее: "вы помните кадры кинохроники, показывающие бьющихся в истерики, словно на каком-нибудь современном концерте, женщин, пытающихся дотянутся до фюрера, а многие даже писали письма в канцелярию с предложением зачать от него ребенка". Это в эфир редакторы пропустили. А вот эту фразу вырезали: "Им так хотелось, чтобы на смену старому и непопулярному своими действиями президенту Гинденбургу пришел бы молодой и энергичный лидер - вот он и пришел". Комментарии излишни.
Но это еще на просвещенном Западе, где, к примеру, во Франции граждане прошли все ступени развития системы: как известно, вначале были установлены имущественный и образовательный цензы для избирателей. И все равно Черчилль мог справедливо заметить, что "лучший аргумент против всеобщей избирательной системы - двадцатиминутный разговор с рядовым избирателем" (лично мне хватает двадцати секунд или просто беглого взгляда на физию). А что говорить про Россию, где чеховская героиня с гордостью заявляет: "мы всю жизнь прожили без образования, так чай уж третью дочку замуж выдаем". Отсюда я вывожу новую формулу, новый лозунг - пролетарии всех стран, разъединяйтесь!
Однако диктаторы приходят и их уходят, а дурь толпы остается. Есть некоторые сферы, где опасность, исходящая от большого коллектива перманентна, и это, кстати, болезнь не одной лишь России. Такие сферы носят корпоративный характер и яркий пример - футбольные болельщики, их шальные разгулы.
На днях я отправился в кино и был удивлен невероятным количеством милиции в метро. Доехав до кольцевой, я понял, в чем дело. Огромные толпы совершенно диких молодчиков в непотребно пьяном виде орали и хамили окружающим: было неприятно, но я благополучно добрался до кинотеатра и с удовольствием посмотрел фильм ("Дорогой Френки"). Вечером, когда я вернулся домой, мне позвонили мои знакомые. Один из них, художник лет 50, весьма субтильного и интеллигентного вида человек: теперь он лежит в больнице с переломами, потому что как-то не так посмотрел в метро на группу футбольных фанатиков, поливающих всех окружающих пассажиров пивом. Второй звонок был от моей приятельницы-пианистки, которая (пожилой возраст ей это позволял) попросила подвинуться одного из трех пьяных болельщиков, которые разлеглись на всем длинном сиденье сразу. В итоге ей порвали сумку и выкинули из вагона, причем два милиционера, ехавшие в этом же вагоне не решились ее защитить.
Вспомним другой случай. В ночь на 19 мая почти в каждом московском дворе собирались весьма значительные группы орущей и громыхающей петардами ублюдочной шпаны. Центр города пришлось перекрывать, а кульминацией вандализма стало осквернения памятника Пушкину на одноименной площади. Я, как и многие, позвонил в милицию - приехали четыре наряда, постояли и уехали. Дозвонившись до дежурного, я заявил, что это безобразие. Ответ достоин упоминания: "наряды ухали во избежание еще больших беспорядков". На понятном языке это звучит так: связываться с ними мы не хотим, а действовать жесткими методами не будем. Вот так нарушители закона остались безнаказанными.
Интересно, что в эту майскую ночь безобразий болельщиков я читал в газете очередное сообщение о том, что во Франции за неполиткорректные высказывания относительно ситуации с арабами на очередного выдающегося писателя подали в суд. Обратите внимание, насколько похоже поведение орд фанатиков религиозных и футбольных: визуально они идентичны - разница только в том, что у спортивных болельщиков в качестве оружия подручные средства, а у религиозных - автоматы отечественного производства.
Вообще сложилась парадоксальная ситуация: применительно к исламистскому, к арабскому вопросу, закон охраняет кого угодно, кроме граждан страны, точно, как и милиция, словно ограждает хулиганов, крушащих город после очередного матча, от возмущения налогоплательщиков. В этой связи мне хочется подчеркнуть: как налогоплательщик я не желаю (да, я использую именно этот глагол, а не какой-нибудь мягкий, вроде "не хочу"), чтобы продолжались подобные загулы футбольных дегенератов-болельщиков, и как еще молодой человек я не желаю жить в мире, где на ставшие регулярными кровавые трагедии нельзя ответить хотя бы гневным словом; я не желаю, приехав во Францию, которую я как историк знаю уже много веков, наблюдать там смотрящих исподлобья "граждан", в таких количествах, что не понимаешь в какую страну, ты, черт возьми (к примеру, Сартра), попал!
Большая беда в том, что существует стойкое нежелание признать очевидный факт: не всегда схожая форма предполагает идентичное содержание, не все антропоморфные существа могут считаться людьми в научном, философском, да и в евангельском - в каком хотите смысле этого слова. Поэтому нет никакого резона заботиться об утонченности методов борьбы с подобными разгулами фанатиков.
Хотя возможно, это выгодно правительствам: такие олухи ничего (кроме иногда "несоветского спорта") не читают, ни о чем не думают - им легче навязать любую политику; кроме того, их энергия выходит на погромах по случаю матчей и на антиправительственные потуги сил остается меньше.
Однако я не только критикую ("кто виноват?"), но и предлагаю конкретные рационализаторские идеи ("что делать") - как решить вопрос с фанатиками. Можно, к примеру, стравить фанатов всех мастей, объявив одним, что другие верят не просто не в того бога, а совсем не в того (вроде футбольных идолов). Это непорядок - а, значит, надо им объявить войну до последней капли терпения окружающих. Вот нарушители спокойствия друг друга и перебьют. Что значит с умом-то к делу подойти.