дело Кулаева
Вчера в Верховном суде Северной Осетии, где проходит процесс над бесланским террористом Нурпашой Кулаевым, свидетели утверждали, что после выстрелов из танков и огнеметов горели не только трупы, но и живые люди.
Оксана Дзапарова пришла 1 сентября в школу со всей семьей — мужем и двумя детьми. Она рассказала, что, загнав заложников в спортзал, боевики вывели большинство мужчин, в том числе и ее мужа Аслана Арчегова.
— Когда небольшая часть из них вернулась, то Аслана среди них не было,— сдерживая рыдания, говорила женщина.— Я все равно надеялась, что с ним будет все в порядке... А после освобождения я узнала, что его сразу же расстреляли... Боевики кричали, что они смертники и что отсюда никто не уйдет живым. Они требовали вывода войск из Чечни и, если мне не изменяет память, из Грузии.
Во время захвата Оксана Дзапарова была беременна, родила зимой прошлого года. Она попросила замгенпрокурора РФ Николая Шепеля признать ребенка потерпевшим.
— Мы рассмотрим обращение и вопрос решим,— пообещал господин Шепель.— Я хочу спросить у представителей обвинения, что за устройство такое было, что у меня начали тлеть руки,— обратилась тогда госпожа Дзапарова к прокурорам.
Журналисты, следящие за процессом по монитору, услышали приглушенный шепот гособвинителя Марии Семисыновой: "Это непорядок, что прокурору задают вопросы". А Оксана Дзапарова продолжала:
— Я желаю тебе, Кулаев, чтобы твои дети, как мои, обращались к своей матери: "Мама, мы давно не были у папы на кладбище, пойдем к нему".
Потерпевшая Юлия Сидакова возмутилась тем, что пишут журналисты, следящие за процессом.
— Вы говорите только то, что нужно им! Что Кулаев "единственный выживший террорист". Какой единственный, когда целая партия убежала?
— А вы скажите, кто они, и мы их задержим,— парировал Николай Шепель.— Дураков из нас делают! Кулаева нашли, а остальных троих куда дели? — закричали из зала (у потерпевших была информация, что вместе с Нурпашой Кулаевым задержали еще трех участников захвата).
Когда страсти немного улеглись, госпожа Сидакова обратилась к подсудимому:— Какой у вас Аллах? Я не знаю такого Аллаха, чтобы велел убивать людей!
Только одна из допрошенных вчера потерпевших видела в школе Нурпашу Кулаева. Светлана Бигаева утверждала, что именно он приказал детям становиться в окнах в качестве живого щита.
— Оружия, правда, у него не было, но он разговаривал с боевиками на своем языке и жестикулировал.
— Кулаев, это правда? — спросил судья Тамерлан Агузаров.— Я не с боевиками разговаривал, а с альфовцами, и детей я в окна тоже не ставил,— ответил подсудимый.
У главного редактора бесланской газеты "Жизнь Правобережья" Эльбруса Тетова в 1-й школе погиб сын.
— Когда приехал Аушев (бывший президент Ингушетии Руслан Аушев.— Ъ), я и еще четверо ребят решили его захватить, потому что мы прекрасно знали, что он причастен и это его тактика. Но у нас ничего не получилось.
Эльбрус Тетов высказал предположение о причинах пожара в спортзале.— Я готов со всей ответственностью заявить, что если не огнеметы подожгли спортзал, то это сделали кумулятивные снаряды. И если, как говорят в прокуратуре, гранатометы и огнеметы не применялись к спортзалу, то куда они применялись? Я в школе облазил каждый кирпич и не нашел ни одного следа такого заряда. Где-то в середине дня я услышал выстрелы танков, их там было три — два Т-72 и один Т-90. Стреляли болванками, потому что после хлопка выстрела взрыва не было. А уже под вечер танки стреляли фугасными снарядами. Тут некоторые потерпевшие рассказывают, что видели, как тлели трупы; передо мной женщина говорила, что чувствовала, как горит ее рука. Мое мнение однозначно: во время штурма использовался напалм.